только материальны, но и весьма осязаемы.
Об их принадлежности к ЦРУ осведомлены только в Лэнгли, резидент и посол США в Москве. Использовать такого «подснежника» можно лишь в случае крайней необходимости — когда шефу резидентуры понадобится, чтобы кто-то из его офицеров покинул посольство, не увлекая за собой «хвост».
Глава первая
Венский информатор
Проект Хэттавэя «Чистая лазейка» был успешно апробирован, и на смену первопроходцу решено было послать следующего молодого офицера — Эдварда Ли Говарда.
Он полностью удовлетворял всем требованиям, предъявляемым к кандидатам на эту должность. Ко всему прочему, жена Эдварда — Мэри Говард прошла 6‐недельный курс разведывательной подготовки на «Ферме» — в знаменитой разведшколе в Кэмп-Пири, учебном центре ЦРУ в штате Вирджиния, и работала секретарем начальника оперативного Департамента ЦРУ.
Так как трудно было прогнозировать, с какими чрезвычайными обстоятельствами Говарду придется столкнуться в Москве, он был тщательно проинформирован обо всех важных операциях, проводимых американской резидентурой ЦРУ в Москве.
Однако в московские окопы холодной войны Говард так и не попал, поскольку в апреле 1983 года рутинный тест на полиграфе показал, что он лгал относительно употребления в прошлом психотропных препаратов и чрезмерного увлечения алкоголем. Его отвели от поездки в СССР, и в мае уволили из ЦРУ без объяснения причин.
У него начались запои, по ночам он стал донимать бывших коллег телефонными звонками, выражая им свое неудовольствие и критику в адрес руководства Лэнгли за то, что оно разрушило его мечту стать национальным героем, а другим он себя и не мыслил, верой и правдой служа ЦРУ…
В августе 1983 года в советское консульство поступило заявление от Говарда о выдаче ему туристической визы для поездки в СССР. В конверт он вложил письмо с просьбой о встрече с представителем КГБ для передачи информации, которая может представлять интерес для советской стороны.
Местом встречи он предложил здание Капитолия в Вашингтоне — довольно смелый шаг, учитывая предполагаемый характер встречи, но не такой уж и безрассудный, если иметь в виду, что контрразведчики из местного отделения ФБР вряд ли заподозрят, что предусмотрительный и осторожный сотрудник КГБ предпочтет для встреч со своим агентом эту кишащую людьми туристическую Мекку.
Однако руководство вашингтонской резидентуры КГБ, опасаясь попасть в ловушку ФБР, приняло решение не рисковать и на встречу не выходить. Тем более, что был период обострения пропагандистской войны между США и СССР, и раскрытие американской контрразведкой вербовочной акции русских в священном для всех граждан США месте — здании Конгресса — вызвало бы в стране вал протеста и негодования.
Год спустя после попытки Говарда установить контакт с КГБ, Центр пересмотрел решение вашингтонской резидентуры и дал «добро» на встречу.
Выяснилось, что сделать это непросто. В феврале 1984 года, во время ссоры в баре, Говард выхватил пистолет и выстрелил в потолок. Суд признал его виновным. В прошлом судимостей он не имел, поэтому его освободили под подписку о невыезде, ограничившись пятилетним условным наказанием и назначением принудительного лечения в психиатрической клинике. Во всём случившемся, как и в своих психических расстройствах, бедняга по-прежнему винил только ЦРУ.
Вместе с любимой женой Мэри и малолетним сыном Эдвард переехал в местечко Эль-Дорадо близ Санта-Фе, столицы штата Нью-Мексико, нашел там подходящую работу — устроился экономистом в законодательном собрании штата, но так и не смог побороть в себе обиду на Управление. Ведь работа в ЦРУ представлялась ему полной приключений и блеска, а он со временем непременно должен был стать героем Америки…
Когда сотрудники резидентуры нашли новый адрес Говарда и напомнили ему о его письме, он с энтузиазмом воспринял предложение о сотрудничестве. Ему предложили выехать в Вену для встречи с человеком, который, возможно, станет его оператором.
Через три месяца Говард, нарушив подписку о невыезде, приобрел тур и вылетел в Европу якобы для закрепления реабилитационного курса.
…21 сентября 1984 года, прибыв в Вену, Говард переступил порог советского консульства и встретился с указанным ему человеком. С первой минуты общения он изъявил готовность выдать всё известное ему о работе московской резидентуры ЦРУ, действовавшей под прикрытием посольства США. Вместе с тем Говард не был бы американцем, если бы за оказание этой услуги не потребовал денег, — он согласился на ничтожные 150 тысяч долларов.
Сделка состоялась.
Говард стал обладателем требуемой суммы, а Комитет госбезопасности — информации особой важности.
Кроме прочих сведений Говард представил данные о совершенно секретном проекте «Чистая лазейка», который к тому времени перестал быть проектом, превратившись в полновесную секретную операцию, регулярно проводимую резидентурой ЦРУ в Москве и в столицах соцстран Восточной Европы.
Получив требуемую сумму, Говард поместил деньги на секретный счет в швейцарском банке, и уже 23 сентября в компании жены шумно праздновал акт возмездия над ненавистным Управлением у себя дома в Эль-Дорадо.
Говард полагал, что сделка носила единовременный характер, но в КГБ считали по-другому. И хотя контракт не был оформлен письменным договором о взаимных обязательствах, Комитет не собирался в дальнейшем отказываться от услуг добровольного рекрута, постоянно держа его в поле зрения. В скором времени у Говарда появится возможность в этом убедиться.
Глава вторая
Черт из табакерки
1 августа 1985 года Гарднер Гас Хэтэуэй получил срочную телеграмму из резидентуры ЦРУ в Риме. В то утро в американское посольство явился Виталий Юрченко и объявил о своем желании работать на Соединенные Штаты. Совсем недавно он занимал должность заместителя начальника отдела Первого главка КГБ СССР, осуществлявшего все секретные операции в США и Канаде.
Ничего себе улов! Таких размеров золотая рыбка со времен Пеньковского не попадала в американские сети!
Сотрудникам американской резидентуры в Риме Юрченко сообщил, что в прошлом году в Вене некий американец в контакте с советскими разведчиками передал какую-то информацию о деятельности ЦРУ в Москве.
Сам Юрченко никогда не встречался с «венским информатором» и о переданных им в КГБ сведений не имел представления. Единственное, в чем русский перебежчик был совершенно уверен: американец некоторое время работал в ЦРУ и был неожиданно уволен во время подготовки к работе в Москве.
Никогда не терявший самообладания Хэтэуэй понял, о ком идет речь, грязно выругался и со словами: «Этого ублюдка надо обезвредить, пока он не натворил новых бед!» — схватил трубку прямой связи с директором ЦРУ Уильямом Кейси.
Получив сигнал в отношении Эдварда Ли Говарда лично от шефа ЦРУ, Федеральное бюро расследований занялось поиском весомых улик для ареста отступника. Одновременно за домом Говарда установили круглосуточное наружное наблюдение, которое экс-разведчик тотчас
