Ану, гады, разбежались, иначе я сожгу здесь все к чертовой матери!
На удивление мои слова приводят охранников в ступор. Значит, я прав, все это о-о-очень незаконно.
— Я сейчас применю огонь! — орет на них Сема, когда я ради экономии отпускаю контроль.
Главный безопасник тихо говорит остальным:
— Вера Марковна приказала их не выпускать. Это фальшь, мы уверены, что пиромант мальчишка, а не он.
И снова все оружие уверенностью поворачивается на нас.
— Он такой толстый, что я без труда попаду в него, — говорит один из охранников с транквилизатором.
— Только попробуй, — злобно отвечаю я.
— Ему нужно много, один укол его не вырубит, — прицеливаясь, говорит еще один и стреляет.
Чувствую укол в предплечье. Да твою ж дивизию!
Я несколько раз стреляю, чтобы их припугнуть и не допустить очередного выстрела с их стороны. Выжидаю немного, опасаясь, что Сема сейчас рухнет без сознания. Но нет, Семена так просто не возьмешь с его — то телесами. Это вам не мальчишку одиннадцати лет вырубить. На Семку у вас транквилизатора не хватит. Хоть какая-то польза от его лишнего веса.
Я активирую трезубец, поджигаю рабочий стол грымзы со всеми документами. Убивать мне никого не хочется, нужна только демонстрация, что сила все-таки у меня есть.
Впечатление я произвожу должное. Начинаются крики, паника, еще несколько раз в нас пытаются выстрелить, но я прикрываюсь от дротиков Верой Марковной, как щитом.
— Это был только стол, — ору я им, — если не хотите, чтобы я начал сжигать вас, разбежались!
— Все-все! — примирительно кричит главный безопасник. — Больше не используй силу, мы вас выпускаем. Оставьте Веру Марковну, забирайте мальчика и уходите.
Ага, разогнался. Неужели они и впрямь думают, что я такой наивный. Но пока время активации трезубца еще не вышло, нужно действовать. Поэтому я все же отпускаю грымзу, она сползает на пол около стола. Сгорит — не сгорит? Плевать.
Перевожу пистолет на главного безопасника и теперь беру его в заложники.
— Веди нас к выходу, — говорю я. — Остальные остаются здесь.
Двое охранников бросаются тушить пожар.
Время активации контроля разума остается всего семь минут. Поэтому я быстро хватаю безопасника и толкаю к выходу. Прикрываясь им, открываю дверь и выхожу задом, чтобы в меня не могли выстрелить. Попутно утягиваю за собой коляску с Мишаней.
О том, что в коридоре может быть засада, я подумал заранее, поэтому быстро притянул к себе безопасника, приставляя дуло к его виску. Но в коридоре, к моему удивлению, никого не оказывается.
— Далеко до лифта? — спрашиваю безопасника, в этот же время забирая Мишаню из коляски и закидывая его безвольное тело на плечо. Тяжёлый, однако, остолбеневшим он казался легче.
— Можно я им хоть огнетушитель кину? Угорят ведь, — спрашивает безопасник вместо ответа, указывая взглядом на щиток пожарной безопасности.
— Быстро давай, — соглашаюсь я.
Он несется за огнетушителем, разбивает локтем стекло, после быстро забирает его и закидывает в кабинет. Оттуда валит кубарем дым, будем надеяться, что вентиляция у них хорошая. Или не будем.
Я подпираю коляской ручку двери кабинета и ставлю коляску на тормоз. Проверяю на прочность перекрытие. Отлично — это должно их сдержать. И только я это делаю, дверь с той стороны тут же начинают дёргать. Надо бы поторопиться.
Если мы выберемся отсюда, Семен хочешь, не хочешь скинет килограмм десять после такой передряги.
— Так где лифт? — повторяю вопрос.
— Там за дверью будет коридор, а дальше направо, — отвечает он, косясь на пистолет, явно прицениваясь, отобрать его у меня.
— Даже не думай, — качаю я головой и, взмахиваю пистолетом, указывая, чтобы он развернулся ко мне спиной.
— Сколько здесь охраны? — спрашиваю, когда мы начинаем идти.
Она молчит, говорить явно не желает. Пинаю его пистолетом в спину.
— Еще пятеро, — наконец отвечает он.
Лжет, вижу же, что лжет. Значит, куда больше.
— Где вы держите сверхов?
— Тебе туда не добраться, — с насмешкой в голосе отвечает он. — Это другой конец бункера.
А вот здесь явно говорит правду. Что ж, рисковать я не буду. Попробуем выбраться своими силами. Хотя…
Мне на глаза попадается шнурок на его шее. Тянусь и забираю его. Так я и думал — ключ-карта.
Впереди вижу дверь и там явно такой замок, к которому этот ключ и подходит.
— Почему не сработала пожарная сигнализация? Вы пренебрегаете безопасностью? — спрашиваю я.
— Нет, она включается с кнопки, — отвечает он озадаченно, потом до него вдруг доходит, куда я веду, он поворачивается и почти с мольбой смотрит на меня.
— Не делай этого, — говорит он.
— Может, и не стану, — хищно усмехаюсь я. — Все зависит только от тебя. Используй внутреннюю связь и вели своим не лезть. Иначе я это сделаю.
— Я здесь не отдаю приказы, ты ошибся, — угрюмо отвечает он. — Никто меня слушать не станет.
— Так ты убеди их. Или мне нажать кнопку тревоги? Это ведь она?
Там у двери действительно имеется кнопка пожарной тревоги.
Безопасник прикладывает палец к уху и говорит:
— Отбой, мы должны их выпустить, иначе он выпустит сверхов.
Секундная пауза, затем ему что-то отвечают.
— Понял, — коротко говорит он и увереннее расправляет плечи.
Меня это, конечно же, настораживает, но я решаю повременить с планом «Б». Семен в случае чего уже знает, что делать, даже если время контроля выйдет.
Глава 25
Открываю дверь ключом-картой, за ней очередной пустой коридор.
— Сколько он будет спать? — спрашиваю я безопасника, имея в виду Мишу.
— Снотворное несильное, через полчаса — час должен очнуться.
Не очень хорошо, конечно. Семе все тяжелее его нести, а мы и без того медленные и неповоротливые.
— Двигай быстрее вперед, — подталкиваю я безопасника в спину.
Чтобы экономить время, отдаю контроль Семе. Как только это делаю, его рука начинает подрагивать.
— Ты зря это устроили, Семен, — говорит безопасник. — Ты ведь мог просто уйти, мы не собирались тебя здесь задерживать. А мальчик представляет опасность для общества. О том, что у него нет огненной способности, можешь мне не рассказывать. Я знаю, что есть. А теперь еще и убедился, что и у тебя есть. Видимо, это вас и связывало. Одно мне непонятно, почему вы решили поступить так? Почему скрывали сверхспособности? Почему не следовали закону?
Он пытается повернуть голову, но я резко отбираю контроль у Семы и тычу ему дулом в затылок. Думает, я не вижу и не понимаю, что он пытается заговорить зубы и отобрать пистолет. Убедившись, что он больше не дергается, возвращаю Семену контроль.
— Кто бы говори о законе, — внезапно твердо и зло говорит Сема, а
