что сказано под ним, должно остаться в зале.
Еще на стенах висело множество красивых пейзажей. Рассматривая их, я как будто оказывалась в лесах или на озерах, представляла, что иду по лугу и вдыхаю свежий аромат лета.
В этом зале меня нашел Корин.
Он прошелся вдоль стены, делая вид, что увлечен рассматриванием картин, потом встал рядом.
– Я давно хотел поговорить с тобой, Мальта, – сказал он.
– Мы разговариваем каждый день, – не удержалась я.
Он скривился.
– Не то. Поговорить по-настоящему.
Его рука как бы невзначай легла мне на талию. Я отстранилась и подошла к другой картине. Как будто меня крайне заинтересовали снопы на фоне синего неба.
Он пошел следом.
– Чего ты хочешь, Корин?
– Мы с тобой равны по положению, Мальта. Оба получили мантии, и нас приблизил верховный маг.
Он сгреб меня в объятья и зашептал на ухо.
– Мне все равно, что ты была с Люком. Приходи сегодня ко мне ночью? Не пожалеешь.
Я оторопела от такого напора.
– Ты так холодна. Это сводит с ума. Другие магички не такие. Они просты. Не могу выкинуть тебя из головы, – частил Корин, его дыхание щекотало ухо.
Руки шарили по моему телу. Это было просто отвратительно, словно я скотина на ярмарке и он проверяет, достаточно ли жирка.
А потом мокрые губы впечатались в мои.
Холодная волна прокатилась от макушки до кончиков пальцев. Перед глазами пронеслись сцены из видений и увиденного наяву. Искаженные лица Алисы и Люка, король Этельред, увенчавший короной свое мужское достоинство.
Я собралась с силами и оттолкнула Корина от себя. Меня терзал стыд.
– Никуда я не приду! Оставь меня в покое! – зло выкрикнула я.
Его рот растянулся в улыбке.
– Да ладно…
Он снова попытался схватить меня.
– Я не шучу! Если ты коснешься меня, то я пожалуюсь верховному магу!
Корин очень сильно побледнел. Потом лицо пошло красными пятнами. До него дошел смысл моих слов. Он понял, что мой отказ не был игрой.
В этот самый момент в зал вошла Кьяра. У нее была чересчур длинная мантия, которая скользила за ней по полу, точно маленький шлейф.
– Любуетесь коллекцией живописи, молодые люди. Похвальный интерес.
Корин моргнул.
– Ну, что ж… – сказал он, – еще увидимся, Мальта.
Чернокнижник повернулся на каблуках и пошел к выходу. Глядя на его спину, я поняла, что нажила себе врага. С этого момента есть только «злобный» Корин.
Кьяра проводила его оценивающим взглядом и качнула головой.
– Ты правильно его прогнала.
– Вы все слышали? – изумилась я.
– И кое-что видела, – Кьяра улыбнулась бесстыдной улыбкой. – А этот чернокнижник наглый! Нет! На что он вообще надеялся! Думал, настолько неотразим в твоих глазах, что ты побежишь за ним. Колдовские силы, он считает тебя совершенной дурочкой!
Целительница заразительно рассмеялась, даже мне захотелось улыбнуться.
– Расскажите мне? – попросила я.
– О чем? – Кьяра состроила удивленную мордашку.
– В день празднования победы над варварами, что произошло во дворце после полуночи? Почему верховный маг отослал меня в мою комнату?
– О том, почему Бальтазар отослал тебя, лучше спросить у него самого. А на первый вопрос отвечу: была безумная и безудержная ночь страсти и магии.
Глядя на мое вытянувшееся лицо, Кьяра сказала:
– Ладно, думаю, тебе не повредит небольшая лекция. Нужно иметь уважение к духу древней магии и нашей свободе.
Мы пришли во дворцовый сад и устроились в тени беседки. С моего места прекрасно был виден целый ряд золоченых клеток с яркими птицами.
– Людей всегда манила магия, – сказала Кьяра. – И они призывали троллей, чтобы те помогали в разных делах. Да, да, я говорю о тех далеких временах, когда между страной туманов и нами был мир. В уплату нелюдям предлагали девушек, которыми те, надо сказать, охотно пользовались.
– В одном из своих видений я видела, как крестьяне принесли подношения для троллей. Они опоили девушек и привязали их к столбам. Потом тролли их забрали.
Кьяра поджала губы:
– На границах, в глухих деревнях до сих пор чтят так называемый «договор». Хамы считают, что проще задобрить нелюдей. Никак этого не искоренишь. Предрассудки и верования живучи.
Магичка помолчала, думая о чем-то своем, потом продолжила:
– Со временем люди сами стали пытаться творить магию. Они не понимали, что нужна особая сила, а просто копировали магические пассы, придумывали заклинания и составляли обряды. В их недалеких умишках сложилась тесная связь между колдовством и актом физической любви. Прибавь к этому обеспокоенность плодородностью земли, сборы урожая и тому подобное. Но с началом войны все изменилось. Магия стала пугать. Все колдовское вселяло ужас, появились запреты, которые только укреплялись и костенели со временем. Девушки и юноши должны были хранить целомудрие до свадьбы. Ты же так была воспитана? Готовилась выйти замуж за какого-то хорошего паренька из своего квартала? Откуда ты там?
– Мф… мой отец королевский счетовод. Но нет, я не очень хотела замуж.
– Вряд ли бы тебя спросили. Посватали бы, да и дело с концом. Повезло, что у тебя открылся дар! Мы – маги и вольны получать удовольствие с кем вздумается и когда вздумается. Без ложной морали.
Я подумала о Калебе и Кристе. Они же поженились.
– Моя сестра замужем за чернокнижником, – сказала я. – Они, кажется, счастливы. И Криста не маг.
Кьяра ухмыльнулась.
– Да, маги могут жениться на простых. Часто в таких смешанных браках рождаются одаренные дети. Взгляни на Бальтазара и Алессию. Но верность – удел ханжей и бездарностей. Поверь, брак не помешает чернокнижнику трахать хорошеньких магичек. Не обижайся, Мальта. Это всего лишь правда.
Мне сделалось обидно за Кристу. Она так любила Калеба. Они стремились на перекресток, чтобы поймать взгляды друг друга.
– А как же любовь?!
– Любовь… любовь… Вполне возможно. Но! – Кьяра подняла палец. – Тебе следует знать еще одно. Да, ты и сама уже поняла. Иначе, как угодила в объятия этого полутролля.
«Я была в ужасе и хотела выбраться из ужасной западни, чтобы моя жизнь не превратилась в пепел в проклятых башнях». Но этого я не сказала, а потупилась и принялась разглядывать носок своей туфли. На белой тонкой коже виднелась царапинка. Это вызвало досаду, ведь туфли были совсем новыми. Все-таки белый не самый практичный цвет.
Кьяра расценила мое молчание по-своему.
– Не стоит стесняться. Это естественно. Нас притягивает чужая колдовская сила. Она возбуждает, зовет. При соединении магия бушует в крови, из искры возникает пламя и потом можно творить весьма интересное колдовство. Удовольствие и могущество – вот, что толкает нас в объятия. Так что чернокнижник твоей сестры вряд ли надолго откажется
