Саше позвонили и вызвали на работу.
– Ну всё, каникулы закончились, и так целых два дня мне дали передышки какие-то силы, а теперь опять вперед, на винные погреба, – вздохнул он.
– Можно, я тогда к Петьке пойду? – спросил Славик.
– Иди, – разрешил ему отец. – А вы, девочки, чем займетесь?
– Ничегонеделанием, – ответила я.
– Тогда успехов вам в этом нелегком занятии, – подмигнул Саша.
Наши мужчины ушли, а мы с Катюшкой остались вдвоем. Дочь отправилась к себе в комнату рисовать, а я пошла наверх в свой кабинет. Монисто захватила с собой. Надела его, покрасовалась перед зеркалом, очень красивая вещица. На каждой монетки, какие-то значки выкованы.
Стою, красуюсь, и вдруг меня, как модно сейчас говорить, накрыло. Очутилась я посреди степи, кругом юрты, люди какие-то бегают, женщины, дети, просто обычная повседневная жизнь. В степи поднялись клубы пыли, послышалось гиканье всадников. Побежали в разные стороны соплеменники. Похватали оружие мужчины, и у меня вроде в руках оказалось оружие.
Напали на наше поселение, рубить сородичей начали, женщин хватать, детей давить. Защищали мы своих, не жалея себя. Земля стала красной от крови. Стали падать рядом воины на землю, и я упал, и обернулся волком, и мертвые воины встали и обернулись волками, и рвали мы своих врагов клыками и когтями до их последнего вздоха. И убить они нас не могли, ибо мертвых убить нельзя. И победили мы, и спасли своих родных. С тех пор охраняем свой род, а земля в этих степях теперь красного цвета.
Картинку показало и отпустило.
– Вот и ни фига себе, что это было? – прошептала я, приходя в себя.
В горле стояла горечь дыма и полыни, на зубах и в носу пыль. Ладно хоть в мужика не превратилась или в волка. Позвонила Маре.
– Скажи, подруга, ты где металл для такого украшения добыла? – спросила я.
– Это мы как-то с Яночкой по степи гуляли и набрели на одно место. Там большой такой пятачок красного цвета, глинистый, а по нему монетки были разбросаны да обломок какого-то оружия. Мы подобрали всё, домой деду принесли. Оно так там у него и лежало в коробке в кузнице, пока Яна про него не вспомнила и не предложила из этого всего монисто для тебя сделать.
– А Катино украшение? – поинтересовалась я.
– Для Катиного специально ездили, серебро покупали. А что такое? Что-то не так? – расстроилась Мара.
– Всё так, украшение получилось особенное, – улыбнулась я. – Спасибо тебе, Юре и Яночке за него от всей души.
Вот так подарок непростой.
Поездка в тайгу
Поезд приближался к станции небольшого поселка. Здесь нужно было выйти, перейти на другую сторону площади и сесть в автобус. Матрена собрала все свои пожитки и выгрузилась из поезда. Резко вздохнула морозного воздуха, да тут по-другому дышится, это тебе не наши степи. Холодней, но вот не так пронизывающе холодно, и воздух такой тягучий, вкусный. Из-под воротника овчинной дубленки показал нос Коловерша. Так же, как и Матрена, втянул в себя воздух, закашлялся и спрятался назад. Устроился шарфом на шее у хозяйки и недовольно запыхтел.
Она перешла через площадь и зашла в здание автостанции, купила билет. Автобус должен был подойти через двадцать минут.
– 31 декабря, два часа дня, я нахожусь в полутора тысячах километров от дома. Поехала незнамо куда, и даже не скажешь, что черти понесли, вон у них рожи какие недовольные, – прошептала бабка Матрена.
Она попыталась поудобней устроиться на жестком сиденье холодной автостанции. Хотя, ну сколько можно торчать дома.
– Раньше такая шустрая была, куда только не ездила, а с этой простудой проклятой закрыли нас всех по домам и никуда не пускают. Ладно хоть на Новый год билеты на поезд были, – бормотала она себе под нос.
Какой-то странный мужичок присел рядом, хотя на станции было полно места. Он всё озирался и оглядывался, словно ждал кого-то или высматривал.
– Бабулечка, а вы одна здеся? – спросил он тихо.
Он наклонился к ней поближе. Матрена взглянула на него из-под меховой шапки.
– А тебе что за интерес? – отозвалась она.
На нее смотрели маленькие свиные глазки, а пятачок ходил туда-сюда, что-то вынюхивая. Подселенец дрожал от предвкушения.
– Бабулечка, в таком возрасте нельзя одной ходить, – зашептал он, плотно к ней прижимаясь.
– А я и не одна, – Матрена пихнула незнакомца в бок.
Коловерша вылез из бабкиного теплого тулупа и щелкнул мужичка в лоб. Тот не понял, потер больное место.
– Ой.
Озорник перебрался на злоумышленника, стянул с него шарф, обмотал ноги. Мужичок ничего не понимал, только глазками хлопал и удивленно и беззвучно разевал рот. Коловерша забрался на загривок дяденьке и со всего размаху дал ему такую оплеуху, что тот согнулся пополам. Чертенок быстро соскользнул вниз и привязал руки к ногам. Затем уперся ему лапками в спину и столкнул мужичка на пол.
– Ыыыы, – промямлил дядька.
– А ты говоришь, одна. Вон как тебя скрутило. Хорошая работа. А ты думал, перед тобой беззащитная бабка сидит? А вот и не угадал, парниша. Обобрать меня хотел? Вот теперь всю жизнь тебе скрюченным ходить.
Матрена его легонько пнула сапогом.
– Прохиндей.
Она собрала свои пожитки и вышла на улицу. На остановке уже стоял автобус и собирал пассажиров.
– Вовремя я, – сказала Матрена и забралась в холодный автобус.
– Вы не переживайте, поедем, и он печку на полную врубит, – сказала ей какая-то девушка.
– Было бы хорошо, а то чай не девушка уже, кости от холода уж ломит.
Автобус постоял еще минут десять, собрал последних пассажиров в этом году и поехал по своему маршруту. Матрена смотрела сначала в окно, а затем закемарила. Разбудил ее Коловерша, который усиленно дергал ее за шапку. Оказалось, что они подъехали к нужному поселку. Бабулька рванула со своего места и выскочила на холод.
Около остановки стояла телега с лошадью, а на ней сидела шаманка Медведица.
– Спала, что ли? – спросила она Матрену.
– Ага, – кивнула та. – Покемарила немного в дороге.
– У нас спать нельзя в автобусах, люд нехороший бродит, потом кошельки да документы пропадают, а то и сами люди.
– Уже познакомилась с вашим нехорошим людом, вот только ему теперича нездоровится.
– Еще бы, – подмигнула ей шаманка. – Наших обижать не рекомендуется.
Они покидали бабушкин скарб в телегу.
– Далеко ехать? – спросила бабулька.
– Недалеко, километров тридцать, кажись, – ответила Лидия Павловна.
Матрена присвистнула, по ее подсчетам, часа полтора добираться.
– Вот так и поедем, минут за пятнадцать будем, а то и скорее домчимся. Пассажиры, пристегните ремни безопасности, – хохотнула шаманка, – шкурой накройся, а
