бледная, Энни, у тебя все хорошо? — мужчина взял меня за руку и повёл в сторону своей пекарни, которую он открыл после выигрыша в лотерее. Он, как только ему стукнуло шестьдесят, ушёл на пенсию и по дороге домой купил билет за доллар. И, к своему счастью, оказался победителем, хотя раньше никогда ничего такого не выигрывал. Медлить не стал, решил открыть свою пекарню и радовать жителей запахом свежего хлеба, который у него поучиться изумительным. К Уильямс даже приезжали с новостей, чтобы рассказать другим людям, живущим не в Сан-Франциско, о волшебном хлебе, который гипнотизирует каждого своим самым вкусным запахом. — Пойдём внутрь. Я сегодня испёк твои любимые «Вишенки».
— Спасибо, мистер Уильямс, — ответила я, надеясь, что он забыл о первом вопросе. Я приняла радостный вид, чтобы показать, что в моей жизни все хорошо. — Много посетителей было в новогодние праздники?
— Ой, даже не спрашивай, — мужчина махнул рукой. — Приходится готовить больше среднего, чтобы всем досталось. Но зато все счастливы. Это радует.
— Я рада за Вас. У Вас действительно отличная пекарня, — мистер Уильямс протягивает бумажный пакет с именной наклейкой. — А «Вишенки»… м-м-м… язык можно проглотить!
— Язык мне не проглатывай, смотри у меня!
— Если Вы просите…
Мужчина добродушно хохотнул и, передав руководство своей помощнице, сорокалетней сестре с объемными кудрями и немного растрепанной челкой. Она энергично кивает и, увидев меня, радостно махает рукой, но её тут же отвлекает только что вошедший посетитель. Девочка лет восьми быстро подбегает к витринам с красивыми пирожными и начинает маму уговаривать купить их ей.
— Я приготовил имбирный чай, давай выпьем, — пожилой мужчина подходит к дальнему столику и усаживает меня на мягкий стульчик. Затем он отходит на некоторое время за чашками, наполненными горячим чаем. — Я вижу, что что-то случилось, Энни.
— Все хорошо, — начала суетливо качать головой и похоже этим самым сдала саму себя, но признаваться не решалась. Сейчас мне необходимо было переварить всю эту ситуацию, которая произошла со мной несколько дней назад, и главное, переварить ее в одиночестве. Но мистер Уильямс, который уже не первый год живет на этом свете, все сразу понял, протянув мне маленькую шоколадку с фундуком. — Действительно все хорошо, сэр.
— Сэр? — повторил мужчина. — Значит, точно что-то случилось.
Я вздохнула и отвернулась к окну, где под Рождество ещё хозяин нарисовал елку с новогодними игрушками. Я закрыла глаза.
— Ты не посмеешь, мистер Картер, — я визгнула, когда мокрая кисточка коснулась моего носа и оставила красный цвет. — Спасибо, теперь я похожа на клоуна.
— На моего клоуна, — весело ответил брюнет, сделав ещё одно движение у моей щеки, пока я пыталась найти вовлечь салфетку в своей сумке. — О, мисс, неужели вы краснеете в моем присутствии, — захохотал парень, успев оставить краску и на второй щеке. Теперь, посмотрев на витрину, ярко горевшую благодаря золотому цвета гирлянде, увидела себя, испачканную краской: на обеих щеках были нарисованы неаккуратные кружки. — Не стоит.
— А ты сейчас будешь похож на слона, очень грустного слона.
— А почему слон? — не понял парень.
— Потому что я кого-то схвачу за нос и потяну его так сильно, что он будет похож на хобот. И тогда ты никому не понравишься.
— Моей харизмы уже будет достаточно.
— И самовлюблённости? Верно? — я улыбнулась, заметив подкрадывающуюся сестру хозяина, которая вооружилась большой кисточкой. — Или же… дай подумать… прости.
— Что?
— За это, — я указала за его спину. Он, повернувшись, никак не ожидал хулиганку в возрасте и застыл, когда кисточка коснулась кожи под носом. Краска была белой, и теперь у парня были усы. Но он не растерялся и, подмигнув мне, с планом в уме, который знал только он, двинулся на меня. Когда я сделала шаг назад и обернулась, чтобы убежать от брюнета, наткнулась на мистера Уильямса, который раздвинул руки, не девая возможности спрятаться. Блейк, этим воспользовавшись, повернул меня к себе лицом и неожиданно поцеловал, не стесняясь окружающих людей. И, конечно же, оставил на моем лице след от белых усов. Но… — О, мистер, да Вы тоже смущаетесь при нашем поцелуе, — я весело указала на его красные щечки и засмеялась громко, что мимо проходящие люди оборачивались и глупо улыбались нам, а девочки-подростки захихикали, посмотрев на моего парня.
— Я не смущаюсь. Я горю при виде Вас, моя королева, а от Ваших поцелуев…
— Блейк, замолчи, мы не одни, — быстро протянула руку к его рту и не дала договорить, неловко поглядывая на хозяина и его сестру.
Я перевела глаза, которые уже стояли на мокром месте. Сильно закусив губу, я надеялась, что смогу успокоить себя и не залить слезами красивое новогоднее помещение пекарни. Мистер Уильямс продвинул чашку с имбирным чаем и, взяв меня за руку, сказал следующее:
— В этом мире нет ничего постоянного, Энни. Даже мы сами не бываем постоянными, вечно меняемся, но для самих себя остаёмся такими, какими привыкли себя представлять. Лишь окружающим виден сразу наш личностный рост, а нам требуется время, чтобы понять, что что-то изменилось, что-то стало другим. Такое происходит и с твоей жизнью: ничего не стоит на месте. Мы привыкли цепляться за прошлое, пытаясь удержать его надолго, даже некоторые умудряются на всю жизнь, тем самым отравляя самих себя. Как-то я увлекался психологией и даже проходил практику. Ты безудержно хватаешь за прошлое, которое необходимо, особенно в твоём возрасте отпустить. Принять, поблагодарить и отпустить. Скажи спасибо всему, что произошло в твоей жизни. Увидишь, станет легче. Нам и не через такое приходится проходить в этой жизни, которая с каждым днём преподносит новые испытания, но она также не забывает и о подарках, которые люди не сразу замечают, живя с чёрными очками на глазах. Сними их и оглянись вокруг, улыбнись каждому листику, который ещё не отпевался в путешествие в сопровождении своего друга ветра. И не стесняйся своих чувств. Они твои и больше ничьи.
Я шла по тротуару в сторону своего дома. Но решила, что не будет плохо, если я прогуляюсь немного по парку, где находился большой фонтан. Я изредка любила там сидеть там и, задрав голову, наблюдать за облаками, затем чувствовать легкое головокружение. И, конечно же, наблюдать за людьми и удивляться тому, какие же мы все разные и уникальные.
Присев на край фонтана, я из рюкзака достала бумажный пакет с выпечкой. Она оставалась тёплой, поэтому, не медля, достала один пирожок с вишней и отломила кусочек, сразу же закинув его в рот. Большую часть оставила в левой руке, откинувшись на правую. Закрыла глаза и открыла их, как
