столице же запросы иные. Там мало было установить просто обструганный стол.
— У нас ведь будет приличное заведение, — толковала Бибби, — и публика приличная. Не лесорубы, небось, какие! А господа поважнее. Поэтому нужно будет все сделать красиво.
Надо же. Не знала, что наш городской заморыш, еще недавно хлебающий пустую похлебку на свиных шкурках, обладает таким вкусом и знанием, чего нужно важным господам!
Да только она была права.
Что ж, закрывая сезон, я в последний раз побывала в своем лесу, выкопала там последние крепкие трюфели и прикрыла землю листвой. Теперь эта страница закрыта до следующего года.
Грибы я продала Томасу, разумеется. А на вырученные деньги Бибби выбрала шелковые обои, чтоб украсить стены, и заказала очень простую, но изящную мебель. Я даже удивилась, что при такой лаконичности можно создать ощущение шика.
Нанятые работницы отскребли деревянный пол и лестницы почти до первозданной желтизны.
Поль позвал плотника, чтоб тот поменял пару треснувших досок на ступенях да старые перила покрыл лаком.
Бибби, бегая по столичным заведениям, подсматривала тут и там, чем можно украсить заведения.
А потом носилась как угорелая по лавкам, покупала безделушки, красивую посуду, блестящие горшки с крепкими донышками, и несла все это добро к нам. Забот у нее был полон рот, но, кажется, эта суета, это новое начинание ей ужасно нравилось.
— А чем же мы будем кормить наших гостей?! — всплескивала она руками.
— Тем же самым, чем потчевали и в «Золотом трюфеле», — беспечно ответила я. — Люди всюду есть хотят одинаково.
— Тем же самым?! — вскричала Бибби. — А дам?! Чем мы будем потчевать дам?! Тут барышни такие изысканные, такие утонченные! А мы им что, миску пельменей?! Копченого окорока кусок?!
Я даже расхохоталась, глядя на отчаяние, написанное на хорошеньком личике Бибби.
— Дорогая, все зависит не от того, что подавать, а от того, как подавать, — ответила я. — Барышни вполне могут прийти в восторг от пельменей, если…
— Если?!
—…если налепить их маленькими и хорошенькими. Или придать им какую-то интересную форму. А подать не слипшимися в миске, как поросенку, а в хорошенькой фарфоровой тарелочке, в золотистом бульоне, с мелко нарезанной зеленью.
— Красиво, — выдохнула Бибби в восторге.
— Да, красиво. И пирожные. В «Трюфеле» мы не особо разнообразили выпечку. В основном пекли пироги, потому что это сытно и просто. Здесь, наверное, лучше сделать упор на пирожные и торты со сладкими кремами. Ну, и птица, птица под разными соусами!
— О-о-о, — благоговейно прошептала Бибби. — Надеюсь, вы научите меня все это готовить?
— Разумеется, дорогая, — ответила я. — И готовить, и командовать поварятами.
Надо отметить, что Поль по моей наводке пробежался по заведениям, где я присматривала поварят, и привел незабываемую троицу. Тех самых поварят, что помогали мне готовить стейк.
Жако, Нил и Люк.
— Они побросали свои ведра и помои, скинули колпаки и фартуки, и помчались оттуда, словно я не на работу, а в рай их позвал, — изумленно прокомментировал мне свой успех Поль.
— Не удивлюсь, если хозяин вместо оплаты угощал их хорошими зуботычинами, — со вздохом ответила я, глядя, как поварята с энтузиазмом уписывают суп, которым мы накормили нашу новую команду. — Работать на кухне и оставаться голодными!.. Посмотри на них, кожа да кости.
— Больно уж сомнительные типы, — заметил Поль. — Вон тот и вовсе похож на дурачка.
— Он не дурачок, — заступилась я за Жако. — Он хорошо считает и вообще хорош во всем, в чем нужна точность. Нужно только поставить его на правильное место. А вот тот будет очень хорошим поваром. У него талант. Так что не суди по внешности. Если б ты увидел Бибби пару месяцев назад, ты бы не полюбил ее, потому что она тоже была похожа на городскую нищенку.
— Полюбил бы! — пылко ответил Поль. — Бибби я полюбил бы в любом обличье!
— Да-да, — скептически хмыкнула я. Но спорить не стала.
Теперь-то можно было смело сказать, что Бибби превратилась в неимоверную красавицу. Да еще и в кокетку к тому же.
Она оббежала все приличные ателье и купила себе пару готовых платьев, которые только подогнали ей по ее меркам, и еще пару заказала. Теперь она была похожа на столичную девушку из приличной семьи, изящную и утонченную. И столичные молодые люди заглядывались на нее. А Полю ничего не оставалось делать, как только ревновать.
Но Бибби всецело была поглощена приготовлениями к открытию, и на ухажеров внимания не обращала.
Последним, но, пожалуй, самым важным штрихом стало водружение на место вывески и красивого деревянного панно на стену.
Алая маска загадочно улыбалась, покачиваясь на черных цепях на кованной черной стреле над дверями, и я улыбалась, глядя на нее.
Надо же… Какой долгий путь я проделала, чтобы оказаться здесь, чтобы открыть свое заведение с нуля!
— Сударыня, — раздался за моей спиной спокойный голос, отвлекший меня от радостных размышлений, — добрый день. Не уделите мне минуту вашего драгоценного времени?
Я обернулась.
Не знаю, кого я ожидала увидеть, да только стоял передо мной инквизитор.
Я это сразу поняла.
По его одежде, по манере держаться, по черным кружевам и темным волосам.
Он чем-то неуловимо походил на Эвана. Тот же внимательный, пронизывающий взгляд и доброжелательная улыбка.
А еще ум.
Он не казался мне дремучим и суеверным человеком, каких в этом мире было полно. Этот мужчина привык думать и анализировать. И ошибаться он не любил.
— Доброго дня, господин инквизитор, — вежливо ответила я, склонив перед ним голову. — Чем могу быть вам полезна?
**
Инквизитор и бровью не повел, хотя в его темных глазах промелькнуло удивление.
— Какая проницательность, — пробормотал он, чуть качнувшись на носках дорогих добротных сапог. Он
