Ты кстати как? Готов слушать?
– Всегда готов, – скинув обувь и наконец опустившись рядом, мужчина чуть подумал, а затем сел так, чтобы суметь обнять парня со спины. И судя по тому, как тот лишь тихо хмыкнул, подобный поворот им предусматривался. – И стоило отказываться от кровати?
– Стоило. – Уверенно кивнув, Лекс повернул голову и, глядя прямо в задумчиво прищуренные карие глаза Виктора, тихо добавил: – Я ведь поверил тебе, что ты сможешь удержать себя в руках. И надеюсь, ты оправдаешь мои ожидания. А теперь позволь мне рассказать тебе парочку удивительных историй о звёздах. Начнем, пожалуй, с моего любимого созвездия Орион.
– Начнем… – позволив себе ещё одну вольность, а именно сцепить пальцы в замок на животе Лекса, Виктор плавно перетек в положение полулежа, облокотившись спиной на бортик, так что парень окончательно лёг на демона, как на матрас. – И чем же он тебе так любим?
– Тем, что в его созвездии невероятно много ярких и доступных для наблюдения звезд. Кстати, вон он… – палец вампира начал свой путь по небосклону и первым делом указал на три звезды, означающие пояс Ориона. – Вообще именно в этом созвездии очень просто проследить силуэт этого самого Ориона. У него есть и меч, и щит, и даже пояс.
Рассказывая достаточно непринужденно, младший Энсом тут же показывал, и следом за его словами звёздное небо оживало, открываясь перед демоном в новом ракурсе.
– Вообще парню не очень повезло. Как нам рассказывает Греческая мифология – Орион был сыном Посейдона, бога морей. Причем довольно заносчивым и хвастливым – будучи великим охотником, он бахвалился тем, что нет на свете такого зверя и монстра, которого он не смог бы победить. Естественно подобные нескромные речи дошли до самой великой стервы тех времен, Геры, жены Зевса и по совместительству богини, и та наслала на него Скорпиона. Да не просто какого-то там членистоногого кроху, а самого что ни на есть монстра – размерами с быка. Ну и как ты уже догадываешься, Орион допрыгался, погибнув именно от яда Скорпиона. Как водится, уже постфактум об этом узнал Зевс, пожалел бедолагу и поместил его на небо, где великий охотник стал созвездием. Кроме того созвездием стал и Скорпион, но при этом они настолько далеки друг от друга, что их невозможно увидеть на небе одновременно – либо Орион, либо Скорпион…
Лекс рассказывал и рассказывал, переключаясь с Ориона на Кассиопею, затем на её дочь Андромеду, после на псов, большого и малого… Упомянул и Гидру, и Волосы Вероники, и даже неведомого Виктору Волопаса, который при жизни был обычным парнем Аркадом, сыном нимфы Каллисто, по ошибке затравившим на охоте мать, превращённую Герой в медведицу.
– Я смотрю, веселых историй на небе мало… И в большинстве смертей виновата Гера.
– Да, баба была не промах. Зато благодаря ей на небе столько интересных наименований, а в мифологии столько увлекательных историй. Знаешь, врут те, кто говорят, что историю творят великие завоеватели и полководцы. На самом деле историю творят женщины, ради которых или назло которым эти самые завоеватели и полководцы творили свои великие дела. Взять того же Александра Македонского. Если бы не его мать… Кто знает, кем бы он стал?
– Ассоциируешь себя с Македонским?
– Я? – искренне удивившись, через секунду парень расхохотался. – Уво-о-оль! Ещё чего не хватало! Нет, я не так амбициозен и властолюбив. Мне хватает моего маленького болотца и всего одной подопечной. Да и матушка моя совсем не такая, какой была Олимпиада… Ты был с ней знаком?
– С Дианой Энсом? Конечно. Да, она очень мягкая и женственная. О таких женщинах поют серенады и слагают романтические баллады. Ты точно не в неё.
– Да, не в неё. Мама хорошая… – припоминая заботливый и всё понимающий взгляд Дианы Энсом, единственной женщины, которую он уважал, парень немного грустно улыбнулся. – И если бы не авиакатастрофа два года назад, то она бы до сих пор была с нами. Знаешь, после того дня я возненавидел самолеты. Этот перелет – первый за почти пять лет…
– Бывает, что наши близкие уходят и мы не всегда можем препятствовать этому. Такова жизнь.
– Да, такова жизнь, – тихо повторив, Лекс прикрыл глаза. За те полтора года, что он знал Диану, он успел к ней привязаться и в какой-то мере полюбить. Женщину, которая первая после отца была их опорой и защитой. Женщина, которая лично оторвала голову старшему брату Ирвина, когда стало ясно, что он был в курсе планов заговорщиков и поставлял им оружие, а затем пришла к нему и лично выхаживала, пока он не поправился окончательно, не подпуская к нему никого, даже телохранителей. Женщина, которая погибла потому, что в авиакатастрофах не выживают даже вампиры. – Ладно, давай не будем о мёртвых. Пусть земля им будет пухом. Давай о живых. Всё забываю спросить – вы Вадима грохнули или этот мудак ещё жив?
– Когда мы улетали, был ещё жив, – не очень довольно кивнул Виктор. – Мы сдали его бригаде Алексея. В ту ночь, мы присутствовали на допросе и ведьмак рассказал довольно интересные вещи, так что пришлось передать его в ведение Центрального Совета. Поверь, я сам не рад и предпочел бы уничтожить его ещё там, в его квартире. Кстати по твоему делу он оказался довольно чист, если не считать запрещенных зелий и попытки убийства по неосторожности…
– А в чём тогда суть?
– Парнишка оказался киллером. Профессиональным, заметь. Ему грозит вышка, но прежде Алексей со товарищи выпотрошат его подчистую, чтобы знать, кого ловить дальше.
– Да-а-а… Нет, бабы зло. Если бы его батя не приказал ему провернуть это дельце с приворотом и дальнейшей женитьбой, гулял бы ещё Вадимка лет двести, не заморачиваясь.
– Тебе его жаль?
– Нисколько. Знаешь, я не привык жалеть тех, кто по тем или иным причинам меня убивает. Как-то неприятно, знаешь ли…
– Понимаю, – иронично хмыкнув в ухо, чем вызвал неуместные мурашки по юному телу вампира, Виктор повел плечами. – Замёрз?
– Да, похолодало…
– Плед или что погорячее?
– Уймись, кабальеро, – незлобно улыбнувшись, Лекс чуть поелозил, чтобы устроиться поудобнее. – Погорячее будет после свадьбы.
– А когда будет свадьба?
– Свадьба… – задумчивый шепот заставил демона напрячь слух, но продолжение было совсем не таким, каким бы хотелось: – Когда-нибудь она точно будет. Я ж не буду вечно в евнухах числиться. На баб не стоит, а с эротичными снами если и есть удовольствие, то совсем не в тех объёмах…
– Так может… – теплое дыхание снова пришлось в то же чувствительное место уха и мурашки стали ещё больше, многочисленнее и нахальнее.
