его надежного плеча придавало ей дополнительные силы.
Молодая волшебница прикрыла глаза. Она ощущала присутствие вокруг следящих за ней магов, но сейчас, примирившись с окружающим миром, она не обижалась на них.
– Хорошо! – тихо шепнула она ни к кому конкретно не обращаясь.
– Очень! – так же тихо отозвался Гориас и его горячая ладонь легко скользнула по ее щеке.
– Этайн! Смотри какая красивая!
Правительница открыла глаза. К ним со всех ног бежала Эрин размахивая розой. Она улыбнулась. Сейчас, перепачканная в земле и зелени, Эрин меньше всего походила на принцессу, а тем более на будущую королеву. Сумерки слегка размыли четкие очертания ее фигурки и казалось, что по склону легко несется призрак ребенка, а не почти взрослая девушка.
– Смотри!
Запыхавшаяся от бега Эрин ворвалась в беседку и радостно блестя глазами протянула сестре цветок.
– Смотрю, дорогая! – улыбнулась Этайн. Любуясь не столько розой, сколько сестрой, – Что там у тебя!
Она перевела взгляд и изумленно ахнула. Был ли тому виной вечер или последние лучи солнца так окрасили лепестки, а может быть и действительно, это был настоящий цвет полураспустившегося бутона. Но от медно-красного цветка нельзя было отвести глаз. Роза, словно пылающий в ночи огонек лежала на пышных изумрудных листьях. С возгласом удивления Этайн невольно протянула руку и ее аккуратно приняла колючий стебель.
– Этайн! Нет!
Она вздрогнула оборачиваясь и не заметила, как чуть сильнее сжала пальцы и подвернувшийся шип царапнул ладонь. Девушка с изумлением поднесла руку к глазам глядя на капельку крови выступившую на коже, и, медленно, роняя цветок соскользнула со скамьи.
Испуганный крик принцессы смешался с гулом голосов и шумом бросившихся к Этайн людей. Но было поздно. Все с той же счастливой улыбкой на губах она лежала без чувств. Гориас, успевший подхватить падающую Этайн, медленно положил ее на скамью. Откуда появились все члены Совета он так и не заметил, да и не старался это определить. Рядом горько плакали Эрин и королева.
– Свершилось! – устало проронила Власта.
– Она умерла? – пытаясь сдержать слезы спросила мать.
– Нет! – ответила старейшая волшебница, – Она спит. Но когда проснется. Я не знаю! – она обвела взглядом всех кто находился в беседке и тихо добавила, – Нам надо научиться жить без нее.
Прежде чем кто-нибудь успел ответить появился еще один человек. Высокий мужчина в синем костюме вышел из тени и приблизившись к Этайн властно отстранил от нее всех.
– Она сдержала свое слово, – тихо произнес он, отвечая на невысказанный вопрос, – а я сдержал свое. Если ей суждено проснуться, то это будет не здесь…
– А ее можно разбудить? – печально спросил Гориас, глядя в глаза своему сопернику, и не испытывая по отношению к нему никакого гнева или ненависти.
– Не знаю, но если это возможно, то дорога к ней откроется. Прощайте!
Он повелительно поднял руку, и, повинуясь безмолвному приказу маги отступили от спящей. Королева оторвала от Этайн младшую дочь, и не отводя глаз от спокойного лица принцессы попятилась к выходу.
– Когда настанет время пробуждения, откроется дверь, – Хранитель отвернулся от присутствующих и наклонился к Этайн.
Это был последний миг, когда они еще видели ее. В следующую секунду из под земли мощно рванулись вверх моментально разрастаясь и переплетаясь ветвями ростки роз и шиповника. Прошло всего несколько минут и беседка исчезла под густыми зарослями.
– Теперь действительно все! – печально подытожила Власта.
Тишина опустилась на сад. Даже неумолкающие никогда цикады прервали свои ночные трели. Лунный свет задумчиво скользил по упругим листьям не в силах проникнуть в глубь ветвей. Все молчали и только изредка слышались судорожные всхлипывания Эрин.
Великий Магистр ласково погладил ее встрепанные кудри и неожиданно впервые за всю свою долгую жизнь ощутил усталость от прожитых лет.
Глава 18
ГЛАВА 18
Белоснежный замок был погружен в печальную тишину. В хрустальном зале на мраморном ложе на пушистых шкурах покрытых шелковым покрывалом лежала Этайн. Легкий румянец по прежнему окрашивал ее щеки, темные кудри свободно разметались по плечам и груди, дыхание едва угадывалось. Сон ее был крепок и безмятежен. Частенько по губам девушки пробегала скользящая улыбка и легки вздох тревожил покой зала.
Хранитель теперь все свободное время проводил здесь, рядом со спящей. Он мог часами сидеть не шевелясь, глядя на нее, изредка он касался ее руки или задумчиво перебирал пряди волос. Он видел, что мир Изначалия стремительно менялся.
Тише стали петь птицы, не так весело журчали ручьи, ветер чаще всего нес в себе не сладость ароматных трав, а горечь опадающей листвы. А однажды, остановившись на пороге замка и глянув на небо он увидел, как бледная дымка затянула сочную синеву. И он понял, что осень мира окончена и пришла зима.
Хранитель знал, что за зимой обязательно придет весна, но когда это будет и будет ли вообще – не знал. Возможно он мог что-нибудь предпринять, но сил не оставалось.
Долгие века одиночества, на которое он был обречен судьбой, неожиданная любовь и гибель этого, едва успевшего зародиться чувства лишили его желания жить и бороться. Поэтому он даже не вздрогнул, когда в очередной раз идя по лесу ему на плечо опустился желтый лист.
Все живущие в Изначальном мире видели скорбь Хранителя, и разделяли его горе. Но когда встревоженные жители ближайших поселений пришли к нему спросить, когда мир станет прежним, он ответил, что всему приходит конец, должен он быть и у Изначалия. Они ушли встревоженные, но сделать ничего не могли и поэтому решили ждать, когда он хоть чуть чуть придет в себя, чтобы потом, еще раз попросить его принять меры. Ни кто не был против зимы, но всем хотелось встретить и следующее время года.
Время шло, а ничего не менялось. Только изредка, когда приходил срок, Хранитель уходил из замка и молча наблюдал за тем, как из Своделанда появляются те, кто готов был попробовать снять проклятье со спящей.
Когда же уходили они не добившись удачи, он, со странным чувством виноватой радости вновь возвращался домой и вновь долгими часами сидел рядом с любимой.
***
Гориас стоял на холме около густых зарослей. Рядом молча стояла королева и ее старший сын, которому она сегодня вручила Меч. Оберегатель тихо вздохнул и обернувшись к наследнику заметил:
– Именно здесь,
