него было всё время мира, он не старел и никуда не спешил. И вот, ему предоставился случай. Через одного из своих слуг он отследил моё перемещение, а теперь установил точную связь. Я фактически привёл его в новый мир, который не был даже близко готов к встрече с такой напастью. Фактически из-за своей самоуверенности я преподнес ему всех смертных этой планеты на блюдечке. Хотя после пожирания сотен миллиардов ему этот мир даже на закуску не сгодится. Так… на один зубок прикусит и дальше пойдёт.
Если бы это произошло на Крилоне, то мои же товарищи сразу бы меня убили и закрыли брешь. Однако я даже не успел толком ничего рассказать про главного врага. Поэтому прямо сейчас меня пытались наоборот спасти, тащили сквозь битву, которая постоянно смещалась к моему телу. Некоторое время я наблюдал как сэр Дардан, уже лишившийся руки и голени, продолжает попытки сразить разломообразующего монстра, но… всё было тщетно.
Моя же душа вскоре улетела далеко-далеко, Безмолвный Ужас сковал её и желал запрятать в темницу, что довольно лестно. Это значило, что меня выбрали для переработки, а не утилизации. Высосут душу, прочистят разум и превратят в орудие своего замысла. Так они делали со всеми достойными врагами, собирая их опыт и знания, чтобы затем стать ещё эффективнее в тотальном уничтожении всего.
Я упал на колени, брони на мне не было, а основой восприятия стала собственная душа, ставшая в том числе и временной оболочкой. Из-за этого физических явлений я не чувствовал, таких как температура, твёрдость материалов… но зато мне стало невероятно легко воспринимать эмоции и чувства, витающие в мире, который невозможно было не узнать.
Боль, страх, страдания, сомнения и отчаяние пропитали эту чёрную землю до самого ядра планеты. Крилон превратился в мёртвую пустошь.
— Неизбежность. Неотвратимость. Неминуемость, — произнесла вырастающая из земли тень, что смотрела на меня сверху вниз. — Сопротивление бессмысленно, надежды напрасны, путь напрасен.
И через силу, тратя последние капли воли, я поднял голову, чтобы посмотреть в лицо врага. Но вдруг за его тёмным силуэтом я увидел родную звезду собственного мира. Она еле светилась и медленно покрывалась тёмной плёнкой. Как можно бороться с тем, что пожирало сами звёзды? Он уничтожил всё, что было мне дорого, и даже не поцарапался.
— Не всех. Не всё, — вдруг произнёс Фаталист, слова которого звучали в мире эмоций и чувств, что делало их невероятно сильными.
Он схватил мою душу и бросил в сторону, через сотни километров, перемещая к ямам. Там были закованы души, которые медленно перекраиваливали и превращали в новые сущности, состоящие из отдельных аспектов. Все негативные эмоции собирались в полки марширующих врагов без лиц, а положительные становились топливом для тёмных машин, которые вскоре отправят полчища тварей в новые миры.
Фаталист хотел, чтобы я это видел. Что пока я боролся и сражался, другие просто сдались и продались, чтобы продлить своё существование. Все те культисты, которых мы не добили — они и теперь продолжали служить Безмолвному Ужасу, неся своё разлагающее слово в иные миры и готовя почву для вторжений. И в отличие от Крилоны, наш враг посылал невероятно много лазутчиков и действовал в тысячах миров одновременно.
Они были связаны между собой, запрашивали помощь, делились информацией и знаниями. Они были организованы, безэмоциональны и поэтому крайне эффективны. Иногда им удавалось предать миры тотальному уничтожению без войны. Они просто захватывали власть, а затем начинали внедрять законы и технологии, призванные уничтожить саму нацию изнутри. Через генетический код, через отравление атмосферы или изменение климата. Целые миры просто вырождались, а если нужно было поспешить… использовалось оружие массового поражения, а затем остатки поглощались подобными тварями.
— Кто-то держится дольше, — швырнув меня обратно на землю, произнёс Фаталист. — Кто-то меньше. Проигрываю все. Даже боги. Даже Крилона.
Поняв, что я всё ещё продолжал сопротивляться, несмотря на возрастающую нагрузку, Фаталист решил нанести подлый удар. Он дал мне надежду, показал, что Крилона ещё жива, а затем начал расширять видение. Там, высоко, на орбите планеты, находилась солнечная станция, которая создавалась как научный центр и координатор солнечного моста. Теперь это место было не оплотом знаний и прогресса, а тюрьмой.
Тюрьмой лишь для одного пленника, самой Крилоны, которая медленно превращалась в тень былой себя. Не передать словами ту боль, которую она испытывала, и никогда не понять человеку того, через что ей пришлось пройти. Ведь любой из людей умер бы куда раньше, но она сопротивлялась и из-за этого страдала ещё сильнее. Кожа её стала бледнее мела, ногти были разодраны в кровь от попытки прорваться сквозь стены, а разум охватило бесконечное безумие…
И это зрелище пошатнуло меня сильнее всего. Я не знал правда это или просто иллюзии Фаталиста, но воля покидала меня.
— Ты слабый. Ты грешный. Ты мерзкий, — отбивая ритм парада тлена и смерти говорил Фаталист. — Но можешь стать полезным. Смирись. Сдайся. Очистись. Стань лучше.
Но по каким-то непонятным даже мне причинам я не сдавался. Продолжал бессмысленную борьбу ради борьбы и, стеная, собирал осколки разлетающегося разума воедино.
— Взращенный быть оружием. Подсознательно ведёшь борьбу, потому что к этому дню тебя готовили все прошлые годы, — любопытно говорил Фаталист. — Ты отрицаешь логику и здравый смысл. Делаешь вопреки, ведь на большее ты не способен. Ладно, поговорим ещё раз через…
В этот момент Фаталист замолчал, а затем и вовсе поднял голову к небу, начав внимательно смотреть на тысячи путей. Он отследил не только меня, но и многих других посланников Крилоны. Только вдруг странная вспышка энергии пронеслась между нитями, связывающими миры воедино. Вдруг среди пустоты родилось удивление, а затем отвращение и даже страх.
— Ты разочаровываешь… — вдруг по всей планете пронёсся холодный голос пустоты, заставив сжаться Фаталиста и пасть того на колени.
— Простите меня, я… я…
— Оправдания не нужны. Исправь ошибку. Останови вторженцев.
Вторженцев? Это было какая-то шутка? Я не знал ответа, однако, находясь в подобном отчаянии, с яростью схватился за эту спасательную соломинку. Надежда росла, становилась больше и ярче, будто бы пыталась достичь хоть какого-то баланса с болью души. Но если это был обман… боль от потери ложной надежды уж точно сломала бы меня.
И всё же через считанные секунды тьма отступила от звезды и яркий свет осветил половину планеты, впервые достигнув поверхности с того злополучного дня.
— Александр, неужто ты уже сдался?! — я услышал решительный голос, полный осуждения.
Позади Фаталиста из солнечного моста, буквально рождаясь из чистейшего света, вышел магистр ордена Крилоны. Живой, уверенный, статный и великий,
