— Да, они вполне подойдут, — сказал он. — А эти, как они называются, метки?
Она достала из-под прилавка две упаковки и протянула ему, а он снова зашелестел пачкой купюр, полученных от Грейсона.
— Ну вот, вы полностью экипированы, — сказала она, возвращая сдачу.
— Как я выгляжу?
Она пожала плечами. Какое ей дело до того, кто хочет быть одетым как марсианин?
Торн снова перешел улицу, ощущая, как плотная синтетика натирает кожу. Остановившись возле дорожки, тянувшейся вдоль ряда домов, он высыпал мячи из всех коробок на траву. Ползучие побеги собачьей мяты у его ног забивали газонную траву. Какой-то гольфист, возвращаясь с рафа,[43]занес на эти девственные Бермуды семена этой сорной травы.
Теперь жалея, что не купил ботинки с шипами, Торн встал поустойчивей и попытался занять исходную позицию, которую пару раз показывал ему доктор Билл двадцать лет назад. Дорожка была неровной и иссушенной солнцем, такой же твердой, как и тротуар, куда Торн закинул первый мяч. Встать прямо, одно плечо опущено, голову вниз, хватка твердая, но рука не зажата. Удар, мяч летит вверх. Почти как заброс спиннинга из-под руки. Торна всегда поражало, что плавный замах и резкий удар значили больше, чем мускульная сила.
Квартира Ирва была оформлена в черно-белой гамме. Белый ковер с коротким ворсом, черные стены. Мебель в черно-белую клетку. Черные стеллажи в стиле хайтек. Мужские игрушки — стереосистема, телевизор, проигрыватель для дисков — все черное и блестящее.
Грейсон, в костюме, сидел на диване, потирая то вспухшую скулу, то синяк под глазом. Этот чернокожий коп с длинными ресницами сидел рядом с ним. Его кобура была пуста. Из-под курчавой шевелюры на лоб стекала тонкая струйка крови. Прямой красивый нос распух. Но глаза горели, Ирв видел это совершенно отчетливо. Он решил, что из этих двух идиотов лучшим слушателем был коп. И, соответственно, обращался к нему. К черту Грейсона.
— Понимаешь, приятель, этот прохвост, этот юристишка, — проникновенно объяснял он Шугармену, — просто чертов сукин сын. Этот тип решил, что попадет сюда, спрячется за диваном, бросится на меня из засады и потом просто прикарманит мои денежки, чтобы купить землю, которую он так хочет заполучить. Мерзавец утверждает, что я собрался его шантажировать. Только вообрази. У него достало смелости, чтобы проникнуть в мой дом и попытаться напасть на меня. Да только я ему не по зубам. Правильно я говорю, коп?
Шугармен ничего не ответил. Он мысленно измерял углы, прикидывал расстояние между предметами, пытался расслабить мышцы ног, вспоминал, как однажды ему удалось прорваться между двумя защитниками, вспоминал тот бросок, который принес ему три очка.
— Ирв, не будь кретином, — сказал Грейсон. — Я могу тебе помочь. Дело еще не зашло слишком далеко. Все еще можно исправить. Разве ты не видишь, что произошло? Меня надули. Этот Торн все подстроил. Сукин сын втерся ко мне в доверие, настроил против тебя. Но все, что нам нужно сделать — это убрать этих двоих, и между нами не будет никаких недоразумений. Ты берешь миллион, и мы расходимся в разные стороны.
— Я уже получил миллион, придурок, — сказал Ирв. — Парень вроде тебя должен был бы уже понять, что ему нечего мне предложить. Для того чтобы торговаться, нужно иметь что-то за душой, козел. А у тебя ничего нет. Ни-че-го.
— Я знаю закон, — сказал Грейсон. — Я могу вытащить нас из этой передряги. Если ты на секунду успокоишься и подумаешь, то ты поймешь.
Из пистолета с глушителем раздался звук. Два выстрела, и голова Грейсона резко откинулась назад, стукнувшись о стену. Он всей массой навалился на Шугармена. Шугармен отпихнул от себя тело Грейсона, и оно рухнуло на противоположный подлокотник дивана.
Ирв сказал:
— Блин! Я забыл спросить, у кого он стрижется.
Ирв потер черное масляное пятно на своем лице. Размазал его. Почесал нос тыльной стороной ладони и чихнул. Осторожно потрогал свое изуродованное ухо. Затем подвинулся назад к стойке, пошарил там левой рукой и нащупал керамический кувшин, взял его и поднял так, чтобы Шугармен мог его хорошенько рассмотреть.
— Я приберегал это, — сказал он, — на случай, когда мне понадобится дополнительная энергия. Знаешь, что это такое? — Он улыбнулся Шугармену. — Это магия, приятель. Это бриллиант чистотой в пять карат и рубин размером с твой глаз, они мариновались в этой воде все лето. Я слышал, что это все равно, что выпить четыре литра адреналина. Сила бриллианта, сила рубина. Ирв зажал кувшин рукой, державшей пистолет, вытащил из него затычку и сделал осторожный глоток, наблюдая за Шугарменом. Он с шумом выдохнул и сказал:
— Чертов супермен, сила бриллианта. Это покрепче, чем семя гориллы.
Где-то неподалеку раздался звон разбитого стекла. Похоже, этажом выше. Ирв чуть не захлебнулся. Он быстро подошел к раздвижным стеклянным дверям. Из окон двух домов, расположенных ниже, раздавались крики. Ирв подумал: «Наверное, этот старый пердун, живущий внизу, грызется с женой. Боже, какой нервный».
Когда он обернулся, то увидел, что черный коп стоит с вытянутой рукой, словно регулировщик призывая Ирва остановиться и пропустить другие машины.
— Послушай-ка, — сказал Шугармен, — если ты не дурак, а я думаю, так оно и есть, ты…
Ирв поднял автоматический пистолет и направил его на Шугармена. Он вытер рот рукавом и водрузил кувшин обратно на стойку. Снаружи раздался звук удара, как будто молотком разбивали кирпичи. Ирв с подозрением взглянул на Шугармена, как будто тот что-то затевал.
Ирв покачал перед ним пистолетом.
— У тебя есть последнее желание?
— Нет, — ответил Шугармен и отступил назад, опуская руку.
— Ну так давай поговорим о тебе, — сказал Ирв. — Он улыбнулся и попытался привести свой пульс в норму. — У меня теперь новая политика. Я больше не убиваю незнакомцев. Мне нужно получше тебя узнать. Это придает убийству особый шик. Щекочет нервишки. Дает тебе сверхсильные эмоции. Калифорния, занятия в школе актерского мастерства. Люди познают свой внутренний мир и все такое.
Ну, например, ты, коп — кто ты, черт побери, такой? И какого черта тебе понадобилось в моей квартире?
— Ты все еще стоишь здесь и поэтому еще не знаешь, — сказал Шугармен, — но они уже распотрошили тебя и вскрыли твой череп, чтобы посмотреть, какая именно раковая опухоль разъедает твои мозги.
— Боже, боже, — сказал Ирв. — Я уже обоссался от страха.
Ирв держал палец на курке, надави он чуть сильнее — и этот парень отправится к праотцам. В этот момент что-то сотрясло панорамное окно, выходящее на поле для гольфа. Ирв подпрыгнул, словно по полу пропустили электрический ток, и чуть не уронил смит-и-вессон. Триста шестьдесят четыре дня в году здесь царит тишина, но именно сегодня старые пердуны решили провести пару-тройку раундов. Рестлинг без правил по-техасски.
