принесла та женщина, я также понимала, что это вообще не лучшая идея. Отвратительная.
Улыбнулась Анрею, благодарная за то, что он все же сказал.
– Надо рассказать Даттону, он тоже имеет право принимать это решение. Но лично я не думаю, что нам стоит их беспокоить.
* * *
Пять утра.
Анрей в этот раз задерживался. Вместе с еще тремя оборотнями, отвечающими в стае за безопасность, они прочесывали всякие укромные места, годящиеся для логова злодея. Пока без особого результата.
Без него я не спала, но сегодня ждать было терпимо. Время занимало чтение о моих бабушке и дедушке.
Семья Энгвард. Много магии, много золота, много влияния и огромная популярность в Конлитте. Мейра Энгвард придумала лекарство, которое поддерживает подростков из немагических семей, когда в них внезапно просыпается очень сильная и разрушительная магия. Благодаря ее разработкам число несчастных случаев снизилось на семьдесят процентов. Между прочим, ей было всего двадцать и это был ее дипломный проект.
Потом, пользуясь своим влиянием, она отстаивала равные права женщин в разных сферах магии, а в настоящее время руководит большим благотворительным фондом. Хьюго Энгвард по части важных свершений во много раз превосходил жену и сейчас занимал пост ректора Международной магической магистерии.
Ну вот, у меня не только дурная наследственность.
О них довольно часто писали. Обычно по отдельности, но и фото совместных выходов куда-нибудь попадались. От каких-то важных заседаний до походов в театр, прогулок с собаками и отдыха на побережье.
Люди на снимках казались мне красивыми даже в своем возрасте. И еще мне казалось, что их глаза светятся. Ни за что не поверю, что они были плохими родителями. Или холодными.
Так почему их дочь связалась с психопатом?
Поймала себя на приливе досады и тихо фыркнула.
Я сама люблю Анрея так, что рискнула ради этой любви жизнью. Если бы стоял вопрос отказаться от наследства, хорошей жизни или учебы в престижном заведении, я бы даже не задумалась. Видимо, любим мы с ней одинаково.
Понимаю и в то же время… не понимаю.
Ладно, смысл думать о прошлом, которое уже не сотрешь?
Хотя бы мне теперь есть что рассказать Даттону. Ну типа: «Наш отец маньяк, и мать от него недалеко ушла, но у нас есть отличные бабушка и дедушка. Давай надеяться, что природа заложила в нас больше от них». История так себе, но это лучшее, что я могла ему предложить.
Смартфон завибрировал в моей руке, и фото улыбающейся глазами пары закрыла заставка звонка.
Даттон. В пять тридцать утра?!
Желудок заполнил холодок беспокойства.
– Что случилось?!
– Все нормально, я только что вышел из офиса Воярра, – преувеличенно бодро сообщил брат. – И теперь у меня есть адвокат.
– Звучит как-то ненормально, – справедливо заметила я, понимая, что поспать этой ночью уже не получится.
Что-то там под его кроссовками прошуршало. И женский голос сказал несколько слов.
– Они нашли женщину, которая утверждает, что видела, как Марта Лэмм уходила с твоей вечеринки с парнем в куртке нашей команды.
Бли-и-ин.
– Она что, указала им на тебя? – Голос стал таким высоким, что я сама чуть от него не оглохла.
– Нет, она рассмотрела только рост и темные волосы, но она сама не уверена. Уже стемнело, и многие гости разошлись.
Мысли хаотично метались. Казалось, у меня от этого сейчас искры из глаз посыпятся. Среди критериев, по которым ведется отбор игроков, есть в том числе и рост, поэтому они все подходят. И у них в команде всего один блондин. То есть, опять же, все подходят. Мы с Даттоном – темно-русые с красноватым отливом – тоже такие себе брюнеты. Значит, Даттон соответствует описанию даже в меньшей степени. Не стоит паниковать.
– Я…
– Тебе запрещено выходить одной, – поймал мою мысль на подлете брат. – Мы с Рами сейчас сами к тебе приедем.
Получив подтверждение того, что они с Анреем до сих пор тесно общаются, я слабо улыбнулась. Мне нравилось, что у нас тут образовался свой круг.
Своя стая.
Угукнув в трубку, я отправилась одеваться и варить кофе. Много кофе, потому что, похоже, сегодня не удалось поспать никому.
Горизонт за окном был розовый и туманный.
* * *
Анрей вернулся минут на пять раньше, чем они добрались. Весь пыльный и мрачный – оборотни опять ничего не нашли. Но хотя бы вычеркнули из списка еще несколько мест. И теперь уже я обнимала его, делясь энергией.
Представления не имею как, но это работало.
– Скажи, они отлично подходят друг другу, – пошутил от двери появившийся Даттон, намекая на то, что я теперь тоже пыльная.
– Что-то ты слишком веселый для обвиняемого, – проворчал Анрей, с явным нежеланием отрываясь от меня.
– Ну я-то знаю, что невиновен, – пожал плечами Даттон.
– Когда это кого-то спасало? – хмыкнул мой муж.
…И от меня не укрылось, как Рами вздрогнула.
Парочка ввалилась в дом и закрыла за собой дверь. На их лицах тоже читался недосып, так что кофе пришелся весьма кстати, и мы с ведьмой еще бутербродов соорудили.
Одновременно узнавали все новые и новые подробности. Женщина, записавшаяся в свидетельницы, приходилась теткой капитану команды «Когтей». Вполне возможно, она и не видела ничего, просто хотела подгадить. Или видела. Тут помочь мог только менталист. Но своего в целой Роcстани не было. Воярр отправил куда-то там запрос, теперь вот ждали, пока найдется маг, согласный за разумную сумму съездить в командировку.
У Анрея тоже ничего обнадеживающего не было. Учитывая, что прототип творил свои грязные дела прямо у себя дома – если ту дыру вообще допустимо так называть, – последователь мог подражать и в этом. Скорее всего, так и есть. А обследовать каждое жилье в городе и окрестностях – идея хоть и симпатичная, но трудновоплотимая.
Хотя…
В общем, Анрей подумывал о таком шаге.
Источником позитива этим утром стала я, когда рассказала Даттону о бабушке с дедушкой и показала фото. По лицу вижу, ему это тоже было необходимо. И они с Рами согласились с моим решением не лезть к родственникам. Энгварды в курсе, что у них есть внуки. И если однажды захотят познакомиться, сами нас найдут.
…Во второй половине того же дня я приехала на встречу Даттона с адвокатом. Анрей присутствовал на каком-то сборище у вожака, а меня привезла мать Далафы. Вроде как ей можно безоговорочно доверять. На мой взгляд, важнее было то, что за двадцать минут в машине я ни разу не почувствовала негатива в свою сторону.
Выбралась из машины.
Помахала.
Вбежала в здание с недорогими
