что для него нормально, а что нет. И почему ты сейчас пытаешься сделать выбор за меня, объясни?
— Я вовсе не пытаюсь за тебя выбирать.
— Тогда что ты делаешь? Ты сказала, что всегда будешь портить мне настроение, и это бред, потому что мне хорошо с тобой. Я счастлив рядом с тобой, и отказ поехать со мной загород этого не изменит. Я могу и тут остаться, могу дождаться, пока ты освободишься, и буду рад тому, что мы проводим время вместе, понимаешь?
— Но так всегда будет. Я постоянно занята и лишь ограничу тебя…
Нэрон подошёл ближе и обнял её, прижал к груди, не давая опомниться и задуматься о происходящем.
— Ты не права. В этом мире есть много прекрасного, и я покажу тебе его с совершенно новой стороны. Ты не можешь выбраться, купаешься в этой боли, но ты не обязана так жить.
— Скажешь, я должна бросить работу? — выдавила Ди, не понимая, к чему он ведёт.
— Ты ничего мне не должна. Хочешь работать — я не буду возражать. Но позволь мне показать тебе, что бывает по-другому. Позволь показать, как мир может быть красив и дружелюбен. Пожалуйста, разреши мне быть с тобой рядом и научить тебя радоваться своей жизни. Ты заслуживаешь счастья больше, чем кто бы то ни было, Ди. И я всю жизнь готов потратить на то, чтобы доказать тебе это.
— Нэр, ты ведь почти не знаешь меня…
— Я знаю всё, что мне нужно, — возразил он. — Остальное расскажешь потом, когда будешь готова. Или никогда — хочешь, можешь вообще забыть о прошлом. Я приму и такой вариант. И, если честно, я думаю ты именно так и должна поступить — забудь обо всём. О своей боли, о страхах. Я весь мир готов бросить к твоим ногам, просто скажи, чего ты хочешь?
— А если я не знаю, чего хочу? — всё меньше понимая происходящее, спросила она.
— Тогда мы узнаем, вместе. Будем искать столько, сколько нужно.
— Что ты во мне нашёл?
— Ты шутишь сейчас? Ты удивительная. Прекрасная. Сильная. Весёлая. Мне никогда ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Я… я тебя люблю.
— Нэр, — потрясённо выдохнула Ди. — Это слишком… быстрые выводы. Тебе не кажется?
— Нет. Я никогда и ни в чём не был так уверен. Я не жду, что ты ответишь мне взаимностью прямо сейчас, не переживай. И не заставляю менять свои привычки. Прошу лишь об одном: позволь мне остаться. И тогда я научу тебя радоваться. Шаг за шагом, Ди, у нас вся жизнь впереди. Пожалуйста.
Он чуть отстранился и заглянул в её глаза. Девушка невольно задержала дыхание — в этом взгляде читалась такая надежда и нежность, что рёбра до боли сжали сердце и лёгкие. Ей хотелось, так хотелось поверить в эту добрую сказку. В то, что в её жизни наконец случилось что-то хорошее, настоящее, тёплое. Что всё изменится, станет лучше, и может когда-нибудь она на самом деле сумеет забыть о своём прошлом и научится верить в светлое будущее.
— Хорошо, — прошептала она, и улыбнулась тому, как просветлело его лицо. Нэрон притянул её ближе, крепче прижал к себе и поцеловал в лоб.
— Не пугай меня так больше, пожалуйста, — выдохнул он. — Я не хочу тебя потерять.
— Ди! — окликнул её Шон. — Нам дали ордер, поехали!
Она кивнула ему и вновь посмотрела на Нэрона.
— Я позвоню завтра. Загород не обещаю, но вечером в субботу точно увидимся, ладно?
— Я жду, — согласился он, отпуская её, чуть улыбаясь и не сводя с девушки взгляда.
— Ди, твою мать! — вновь заорал детектив. — Дело архивщика надо передать прокурору до часа дня, у меня нет времени тебя ждать!
Нэрон бросил на мужчину недовольный взгляд, а она вздохнула, улыбнулась на прощание и пошла к полицейской машине.
— Конечно, какое уж тут дешёвое пиво, после элитного вина и лобстеров, да? — недовольно поинтересовался Шон.
— Всё сказал? — хмуро буркнула девушка. — Не лезь не в своё дело, ладно?
— Как скажете, мисс, — козырнул он в ответ, и Ди закатила глаза. Только глупых сцен ревности ей сейчас не хватало.
Глава 3
Девушка откинулась на сидении полицейской машины и уставилась в обитую бежевой тканью крышу. Краем газа она замечала, как мелькает за окнами серый пейзаж, но, по правде сказать, её мало волновало происходящее. Наивная надежда на то, что Рэйз совершил ошибку, была нещадно растоптана, когда Ди увидела записи с камер — к их невротичному архивариусу и впрямь подошли, и да, этот момент был отлично заснят. Толку было немного — преступник подъехал на велосипеде, на нём была серая толстовка с капюшоном, натянутым на голову, маска для велосипедистов, защищающая от пыли и выхлопных газов, и спортивные очки. Единственное, что удалось понять — так это его вероятный возраст. Документы, которые сожгли в архиве — были ничем иным, как записи о рождении детей, но и тут разбег был в целых десять лет. Ему могло быть от двадцати пяти до тридцати пяти лет, если он вообще уничтожал информацию о себе.
Шон этому висяку совершенно не обрадовался, и Ди не была уверена, что он занесёт эти события в отчёт — в конце концов, что у них было? Информация, полученная с помощью её дара, и запись непродолжительного рукопожатия у ювелирного салона? Полный бред.
— Ты Норилу не звонил? — вдруг спросила Ди, и мужчина бросил на неё беглый удивлённый взгляд.
— Нет. А должен был?
— Вот и не звони, ладно?
— Почему? Скрываешься от него?
— Самую малость. У него опять обострение отцовской заботы, с ума меня сводит, — соврала Ди, и Шон с улыбкой кивнул.
— Как скажешь. Он всё ещё пытается контролировать каждый твой шаг?
— Знаешь, в его присутствии меня не отпускает ощущение, что мне снова четырнадцать, а он застукал меня с сигаретой в туалете полицейского участка.
— Первый месяц нашего знакомства я искренне считал, что он твой отец, — признался Шон.
— Да с чего вы это все берёте то? — закатила глаза Ди.
— Кто ещё? — поинтересовался мужчина, и девушка отвернулась к окну, не желая отвечать на этот вопрос.
— Не важно, — хмуро буркнула она, доставая телефон и открывая в сообщениях беседу с инкубом. Здесь было пусто — вся переписка осталась в старой трубке, которая канула в неизвестность, когда её схватил Тео. И от этого ей почему-то стало грустно. Ди долго смотрела на всплывшую на экране клавиатуру, пытаясь собрать из этих букв хотя бы короткую фразу, но ничего дельного на ум не пришло. А
