Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
– Ты здоров и силен, неверный! Пора тебе приступить к настоящей работе, а то ты только зря ешь хлеб господина!
На следующий день аббата отправили на виноградники паши, где велели рыхлить киркой каменистую почву. С утра до самого заката под палящим солнцем он работал тяжелой киркой вместе с десятком черных невольников. Теперь аббат очень уставал, по вечерам он едва доползал до своего тюфяка. Мысли о побеге больше не приходили в его голову – на них просто не хватало сил.
Путь на виноградники пролегал по узкой каменистой дороге, проложенной неподалеку от городских стен. Проходя по этой дороге каждое утро и каждый вечер под охраной нескольких вооруженных воинов, аббат время от времени бросал взгляд на эти стены. За ними возвышались крыши домов, слышался городской шум. Здесь же, за стенами, паслись козы и верблюды да слонялись до черноты загорелые пастухи.
Однажды утром старый Абдулла разбудил аббата раньше обычного. На улице было еще темно, когда старик растолкал священника и оживленно проговорил:
– Вставай, неверный! Сегодня большой день – вечером приплыли купцы из Занзибара. Сейчас тебя как следует накормят, потом ты отправишься в баню, а затем господин Сулейман поведет тебя на рынок. Он надеется выручить за тебя хорошие деньги!
Через два часа, после еды и омовения, аббата одели в чистую джелабею и вместе с тремя чернокожими невольниками вывели из дома. Здесь их дожидались двое вооруженных стражников. Тут же выехал на красивом белом коне сам господин Сулейман – толстый мавр в раззолоченном кафтане и пышной чалме с золотой заколкой. Хозяин оглядел рабов, остался доволен их видом и приказал выступать.
Небольшая процессия покинула усадьбу управляющего и через западные ворота вошла в город.
Впервые аббат попал на улицы этого города.
Окруженный высокими белыми стенами, город десятками крутых кривых улочек спускался к морю. Здесь, рядом с гаванью, была главная торговая площадь.
В этот день на площади царило необыкновенное оживление. В гавани стояли три богатых корабля под яркими многоцветными парусами, и их хозяева, занзибарские купцы, восседали на скамьях с высокими спинками, специально для них установленных на краю площади.
Это были важные представительные мавры в дорогих, расшитых золотом камзолах и в тюрбанах, украшенных драгоценными камнями. Позади каждого из них стоял черный раб с опахалом и вооруженный воин – смуглый кочевник в черном плаще и железном шлеме, с кривой саблей на поясе.
Кроме занзибарских купцов на площади собралось множество любопытных горожан и торговых людей, прибывших с караванами из других мест. Здесь были и сухощавые высокомерные арабы в длинных белых одеяниях, и магрибские мавры в ярких нарядных накидках-селамах, и полуголые негры из Дагомеи и Сомали, и берберы в темных плащах из грубой верблюжьей шерсти, и евреи в пыльных черных джелабах, и медлительные левантинские турки в красных фесках. Тут же, среди этой разноплеменной публики, сновали шустрые продавцы шербета, засахаренных орехов, пахлавы и других сладостей, шныряли смуглые воришки, норовя прихватить чужой кошелек.
Ржание арабских скакунов, рев ослов и верблюдов, крики погонщиков и голоса зевак сливались в ровный неумолчный шум наподобие морского прибоя. В дальнем конце площади с десяток слушателей толпились вокруг бродячего певца – медаха, который исполнял бесконечную песню о похождениях женщины-богатыря Фатимы.
Стражники отогнали народ с середины площади, и туда тотчас выбежали негры-водоносы в белых набедренных повязках. Вениками из пальмовых листьев они обрызгали землю, чтобы прибить пыль.
Вдруг раздался барабанный бой, и вся площадь замолкла, даже лошади и верблюды затихли, преисполнившись почтения. В наступившей тишине пропела зурна, и на площадь ровным строем вышли двадцать отборных воинов в красных накидках и шлемах с пышными султанами. За ними четыре могучих негра несли позолоченные носилки, а следом за носилками шли еще двадцать воинов.
Процессия остановилась посреди площади, и из носилок появился правитель города Излетдин-паша. Он сделал несколько шагов и опустился в резное кресло, подставленное ему двумя невольниками.
Оглядев площадь и убедившись во всеобщем внимании, паша взмахнул белоснежным платком.
Это был сигнал к началу невольничьих торгов.
Тотчас работорговцы вывели на площадь свой товар – черных невольников с верховьев Нила и из дальних оазисов Сахары, голых дикарей из бескрайних лесов Дагомеи, белых пленников с захваченных испанских, английских и голландских кораблей. Управляющий паши господин Сулейман вывел на площадь свой „живой товар“ и поставил аббата и его чернокожих спутников на видное место.
Покупатели медлительно расхаживали среди выставленных на продажу невольников, щупая их мускулы, проверяя зубы, как у лошадей.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
