могу убить свою любимую, рассказав о крушении ее надежд?
– Нет же, я хочу, чтобы детская была солнечной, поэтому желтый – самый подходящий цвет. И вообще, кто тут дизайнер?
Мы смотрели каталог детской, и, честно сказать, я спорил только потому, что мне безумно нравилось, когда она приводила свои доводы, почему я должен ее слушаться.
– Да, дизайнер одежды, хочу напомнить.
– Какая разница? Я творческая личность, а значит, лучше разбираюсь в гармоничном сочетании цветов.
– Ладно, ты меня убедила, пусть будет желтый.
– Обещаю, в следующий раз детскую выбирать будешь ты.
Почему-то я не мог заставить себя пойти и посмотреть на ребенка, пока не увижу Лесли. Мне хотелось, чтобы мы увидели его вместе, хоть что-то должно было исполниться, как мы планировали.
Она проснулась лишь к полудню следующего дня, и я радовался возможности находиться рядом, когда это случилось. Как только врач вышел, полностью ее осмотрев, я тут же кинулся к ней, вглядываясь в ее осунувшееся бледное лицо. Я осторожно взял ее ладонь в свою руку. Порез на щеке закрывала полоска пластыря, а в остальном она выглядела не так уж и плохо, учитывая обстоятельства, через которые ей пришлось пройти.
– Эй, ты как?
Она не сказала ни слова с тех пор, как пришла в себя, отвечая на вопросы врача лишь кивком головы.
– Я его потеряла, да?
Лесли смотрела на свои руки, избегая моего взгляда, что было ей не свойственно.
– О боже, детка, конечно же нет! Наш ребенок в полном порядке, если верить врачам. Правда, я его еще не видел. Ты бы мне не простила, если бы я познакомился с ним раньше тебя.
Шмыгнув носом, она все же подняла свой недоверчивый взгляд.
– Правда? Ты ведь меня не обманываешь?
Придвинувшись к ней поближе, я тихонечко обнял ее. Я наконец-то удостоверился – с моей феей все в порядке.
– Милая, разве я когда-нибудь тебя обманывал? Конечно, он в порядке, и мы наконец можем с ним познакомиться.
До тех пор, пока я не взяла своего мальчика на руки, я не могла поверить в то, что с ним действительно все в порядке. Не знаю почему, но мне казалось, будто я лишилась чего-то важного. И первое, пришедшее мне в голову, была страшная мысль, что мой ребенок не выжил. Да и врач говорил со мной так, будто соболезнует мне… Вдруг вспомнив про аварию, я вся похолодела.
– О господи, Брайан… он же не…
Харди испуганно взглянул на меня, и улыбка тут же растаяла на его губах.
– Еще нет.
Эпилог
– Доброе утро, Марта, – поздоровалась я с пожилой медсестрой, входя в палату мужа.
Хотя палатой это назвать можно было с большой натяжкой. Мы находились в Швейцарии в частной клинике Вальмонт-Женолье, которая, если верить мнению Дерика, являлась чуть ли не лучшей в мире. Мы отправились сюда после двух долгих месяцев ожидания выхода Брайана из комы, но когда это не случилось, я все же поддалась на уговоры свекра и Харди – возможно, здесь Брайану станет лучше.
Очнувшись после аварии, я долго не могла прийти в себя, узнав шокирующую новость: Брайан не только сильно пострадал, но еще и впал в кому. Казалось, из меня медленно высасывали жизнь с каждым днем ожидания. Я надеялась: вот-вот мой муж откроет глаза, но этого так и не происходило. Из-за моего удручающего состояния Дерик нашел эту клинику, настаивая на необходимости нахождения в ней для нас обоих. Ведь очнувшись, Брайан явно не обрадуется, когда вместо жены перед ним предстанет привидение, на которое я стала похожа. Мне пришлось согласиться – в глубине души я понимала их правоту. Харди все организовал, и в рекордное время мы уже были доставлены и устроены со всеми удобствами.
Я настояла, чтобы нас с мужем поселили в одной комнате, а сделать это было совсем несложно, так как другие пациенты жили даже с семьей. Эта клиника скорее напоминала пансионат, чем больницу. Сей факт не мог не отразиться на мне: я стала понемногу выходить из своей депрессии, в которую впала после аварии, ведь вся та больничная обстановка, где я находилась два месяца, никак не способствовала улучшению моего состояния. Я все время плакала и злилась. Злилась на Брайана. Если бы он не заслонил меня, то был бы в порядке. Я прекрасно помню, как он это сделал, когда понял, что не может предотвратить аварию. Он отстегнул ремень, заслонив меня от удара, принимая его на себя. Но с другой стороны, разве не сделала бы я того же, если бы смогла отгородить его от боли? Я бы не раздумывая поменялась с ним местами, лишь бы он пришел в себя. Я не могла выносить его беспомощный вид. Я привыкла видеть Брайана сильным и непоколебимым, а не беспомощным, больше похожим на молчаливую статую, чем на жизнелюбивого мужчину, которым являлся мой муж.
Неужели у меня оставались сомнения, любить его или нет? Разве любовь можно выбирать? Смогла бы я сказать в ответ, что не люблю его, если бы не получила признание от него? И так ли важно говорить о своих чувствах вслух?! Какая же я была глупая! Любовь – не в словах, а в поступках, и Брайан на деле доказал это.
– Что-нибудь нужно, миссис Бейкер?
Обратив внимание на Марту, я поблагодарила ее и отпустила, сказав, что дальше сама справлюсь. После утреней прогулки я проводила время за чтением вслух, надеясь, что Брайан слышит меня. Взглянув на мужа, я почувствовала, как мое сердце защемило от тоски. Он выглядел бледным и осунувшимся. После аварии на нем почти не осталось живого места от множественных ран. На лице виднелись сплошь порезы от стекла. Докторам даже пришлось кое-где пересаживать кожу. Единственный плюс – из-за комы он не почувствовал всю ту боль, которой подверглось его тело.
Подойдя к огромной кровати, я прилегла рядом, уже привычным жестом гладя его лицо и радуясь, что практически все следы аварии сошли с его безупречного лица. Ни царапинки, не считая небольшого шрама на подбородке, придававшего его лицу некую опасность. Капельниц уже не ставили, и если бы не бледность и не провода, поддерживающие жизненные показатели, можно было подумать, он просто спит.
– Пора бы уже проснуться, спящий красавец, – касаясь его губ, прошептала я в глупой надежде, что мой принц очнется от поцелуя, словно в сказке. Но, конечно же, этого не произошло, ведь наша жизнь далеко не сказка.
************
– Все нормально, Харди, я не отчаиваюсь.
– Надеюсь на это, Синди. Мы все
