доставляют.
– Откуда столько?
– Комсомольский авиаотряд везет их в Николаев. Завтра Комсомольский отряд еще двумя десятками машин пополним, еще пяток тяжелых машин добавятся – и в Николаевский отряд тоже. Со среды сможем до двух тысяч бойцов в сутки туда отправлять.
– Я все же не пойму одного: почему японцы войну начали именно зимой?
– Думаю, как раз в расчете на то, что по замерзшему морю мы ничего доставить на остров не сможем.
– Это на остров, а на корейской границе?
– Вероятно, по той же причине. Автомобили и даже трактора по снегу идти не могут, с гужевой тягой у нас на Дальнем Востоке грустно – а японцы лошадей со всей Кореи туда, похоже, нагнали.
– То есть положение у нас…
– Старуха, как я понимаю после слов Валентина, она действительно все делала именно в рамках подготовки к войне. Эти ее мотоциклы снежные, которые она снегоходами назвала, конечно поменьше грузовика груза перевезти могут – но они же по снежной целине со скоростью больше сорока километров шпарят! А их у нас на Дальнем Востоке уже многие тысячи… на складах прятались.
– Многие?
– Больше шести тысяч. И каждый боец войск КГБ ими управлять обучен. С утра их введем в бой… то есть, наверное, уже ввели, – уточнил Берия, взглянув на часы. – И все японские расчеты они сразу и сломают. Легко не будет, но японцам точно будет гораздо тяжелее… чем нам.
– А флот японский? Нет у них намерения к Владивостоку выдвинуться или к Находке?
– Флот мы потопим, – ответил на вопрос Валентин Ильич. – С воздуха потопим: сейчас у нас есть уже почти полсотни ракет с системой самонаведения на корабли, а фрязинцы с утра… там даже конструкторский отдел в полном составе за паяльники сел системы наведения для этих ракет делать. Так что к концу недели в Лесогорске таких ракет будут по три-четыре штуки в сутки выпускать. А самолетов для них… почти два десятка СБ под них уже доработано, больше пока не надо. То есть надо, конечно, но Архангельский сейчас под эти ракеты специальной новый самолет делает. Ракеты, хотя и летят всего километров на пятнадцать, позволяют самолету под корабельное ПВО не подставляться.
– А почему мы про эти ракеты ничего не знаем? – спросил Климент Ефремович.
– Потому что ракета еще не до конца испытана, флоту не демонстрировалась – чего недоделку-то показывать? И уж на вооружение точно не принималась, у нас все готовые ракеты как раз для испытаний и сделаны были, весенних испытаний. И самолеты для испытаний модернизировались – а Александр Александрович новую машину по собственной инициативе проектировать начал, когда с ним по доработкам этим консультировались. В любом случае управлять этими самолетами и ракеты с них пускать умеет хорошо если человек тридцать из летного состава войск КГБ – и мы даже еще не знаем, насколько хорошо они это делать умеют! Но раз с японским флотом нужно срочно что-то делать, то вот и проведем на них испытания… досрочно.
– Последний вопрос на сегодня: что с мостами?
– Повреждения минимальны, – на этот вопрос ответил товарищ Ворошилов, – на одном просто поменяли рельсошпальную решетку и движение по нему уже восстановлено. На втором… железнодорожники сообщили, что требуется заменить несколько балок, работы ведутся, все обещают починить завтра до обеда в крайнем случае. А, возможно, и раньше – но я думаю, раньше все же не получится: мороз, с железом работать трудно…
У Веры в голове всю ночь и весь день в голове крутилась «Вставай, страна огромная» – но она решила, что не стоит отнимать славу у Александрова и Лебедева-Кумача. Да и война, с ее точки зрения, была не настолько критической: несмотря на то, что с оценкой серьезности конфликта она существенно просчиталась, уровень готовности к ней ей казался вполне достаточным для достижения победы. Причем быстрой победы: не зря же она готовила в том числе и «планы мобилизационного производства» для всех предприятий химпрома и всех смежников. Готовила, несмотря даже на насмешки со стороны «руководства»: с теми же снегоходами ей ведь год не давали налаживать их производство, ссылаясь на совсем уже бредовые причины. И только благодаря соседу, который все же смог оценить полезность таких машин хотя бы для пограничников на отдаленных заставах, их выпуск все же начался. Причем и Берия, и Тихонов называли снегоходы именно Вериным изобретением, хотя она для этой экзотической машины придумала лишь резиновую гусеницу с лавсановым кордом и пластиковую (то есть с покрытием из сверхвысокомолекулярного полиэтилена) переднюю лыжу. Еще она приложила руку (даже не голову, а именно руку, щедро раздававшую подзатылины технологам) к изготовлению прицепных стеклопластиковых нарт.
Но больше всего Веру в плане успеха в войне с японцами радовали радиоконструктора из Фрязино. Сначала они (с Вериной подсказки) разработали крошечные стержневые радиолампы, а потом на них сконструировали систему самонаведения для противокорабельных ракет. Система была довольно простой: магнетрон что-то там излучал высокочастотное, вращающаяся антенна ловила направление на отражающий это излучение объект и корректировала курс ракеты, поворачивая рули. А чтобы эта вся «цветомузыка» работала, на ракету пришлось еще ставит мощный серебряно-цинковый аккумулятор, от которого вся электроника и питалась… примерно одну минуту. Ракета получилась очень дорогая – но в любом случае гораздо дешевле тех кораблей, которые ею собирались топить.
Вере и с ракетой тоже пришлось плотно поработать: собственно ракетную часть обеспечить (придумав подходящий перхлоратный порох и состав, гарантированно запускающий ее двигатель после сброса с самолета). Ну и помещаемую в боеголовку взрывчатку – но тут, собственно, ничего нового и придумывать не пришлось. Но в результате совместных усилий множества людей появилась первая противокорабельная ракета воздушного базирования. Противокорабельная потому, что на земле она вообще поймать цель была не в состоянии, и только в море локатор мог «увидеть» большой металлический корабль. А то, что лететь ракета могла лишь километров на пятнадцать – так это потому, что, по словам фрязинцев, их локатор мог даже громадный линкор «поймать» не далее километров двадцати. Ну а про «базирование» все тем более было понятно: локатор должен был находиться в прямой видимости до цели, а на земле горизонт этому мешает…
Работы в первые два дня
