(типа поршневого затвора или ствола, собираемого из двух труб или выбор той самой стали А50 для стволов) оказались полезными в части «изобретения» самой современной пушки уже стамиллиметровой. Которая от «германского прототипа» отличалась… От германского прототипа остался способ изготовления этого самого ствола и поршневой замок.
Потому что в книжке самым важным были технологии, а точнее — описание того, как сделать современное изделие, пользуясь технологиями полуторасталетней давности. Получалось очень сложно и долго, но в результате у меня было таких пушек уже около четырех сотен, из которых больше половины были поставлены на корабли. А если двадцать лет весь формалин перегонять на гексоген, то можно поднакопить очень приличный запас снарядов…
Спустя всего десять суток после выхода из Мезени четырнадцать корабликов доплыли до Англии, и четыре прямиком в Лондон направились. По дороге расстреляли парочку каких-то батарей на берегах Темзы, а затем, зайдя уже в город, начали тупо расстреливать все, что там было выстроено. На Букингемский дворец хватило двух десятков снарядов, а хваленый Тауэр рухнул после всего двух попаданий. Может, кто-то сказал бы, что этого хватит, но одним из «вспомогательных крейсеров» командовал рыбак из Таганрога, у которого британцы при бомбардировке города убили жену…
Вообще-то снаряд к пушке, если считать вместе с гильзой, весил тридцать килограмм, а «баржа» грузоподъемностью в три тысячи тонн одних только снарядов к пушкам тащила полторы тысячи этих самых тонн — и этого хватило бы на всю британскую столицу. К тому же барж было только в Лондоне четыре… Нет, конечно, они на Лондон столько снарядов не потратили: после того, как город был превращен в руины, на берег высадился десант, который — взяв с собой другие, притащенные в трюмах, пушки — отправился руинизировать окрестности. А если учесть, что десяток кораблей прошлись по другим местам на побережье Британии, то англам стало очень кисло: по моему распоряжению там уничтожались любые промышленные предприятия. Вообще все…
Сам я на бомбардировку, скажем, Лондона не поехал, и вообще приплыл к Британии ближе к шапочному разбору. На корвете, и прибыл не в Лондон, а в Дублин. Вообще-то в Ирландии ни один город бомбардировке не подвергся, только в Дублине был высажен десант — задачей которого было уничтожение исключительно английских солдат. А встречным ирландцам мои уже солдаты объясняли, что «мы не против ирландцев, мы наоборот стоим за свободу Ирландии от британского владычества». И все оставшееся от англичан оружие сразу ирландцам и отдавалось… нам-то такой хлам был вообще не нужен, у меня солдатики бегали уже с автоматическими магазинными карабинами, а офицеры — с пистолетами… Да, когда я говорил Александру Христофоровичу, что пистолет стоит за триста рублей, я не врал: он тогда столько и стоил. Но при массовом производстве цена несколько упала, раз так в шестьдесят — так что дать их офицерам, занятым в «управлении казенными крестьянами», стало вполне возможно…
За месяц с небольшим вся Англия была, как любил говорить один блогер из моего детства, вбомблена в кизяк. Были взорваны и сожжены все заводы и фабрики, а специально привезенные бригады «оккупантов» вывезли почти весь металл. Конечно, правильнее было бы называть это металлоломом, но и он лишним мне не покажется: те же рельсы очень удобно делать из переплавленного в мартенах железа…
Наполеон третий, вероятно, прыгал от радости потому что «русские дикари» отправились грабить все же Англию, а не Францию — но радость его была недолгой. Закончив с Британией те же самые корабли повернули к французскому берегу, а четыре уже упомянутых крейсера поднялись по Сене до самого города Парижа. По дороге развалив Гавр и Руан до состояния куч щебня, на что даже особо много снарядов не потребовалось, они приступили и к демонтажу столицы Франции. Последнее оказалось даже морально очень простым делам, ведь когда кораблики добрались до города, народу в Париже уже не осталось.
Франция — она все же несколько побольше оказалась, чем Британия, и вкизячивание этой страны затянулось на четыре месяца, но все намеченные работы были выполнены и в стране остался лишь один-единственный город. Орлеан, и его разваливать не стали потому, что тамошний народ сумел отловить Наполеона (третьего), которого — в обмен на обещание город не разрушать — передали моим солдатикам.
На всю эту операцию было задействовано около трехсот тысяч человек: двести тысяч из тех частей русской армии, которую я использовал «в крестьянском вопросе», и сто тысяч — это были подготовленные в моих (совсем моих) деревнях «простые мужики» — специально подготовленные. Еще некоторое количество войск (сугубо царевых) были задействованы в оккупации Сардинского королевства, причем Николай согласился с моими доводами и назначил Раевского Николая Николаевича герцогом Сардинским (и в России стало уже два герцога). Ну а губернатором Гибралтара стал назначенный лично мною полковник Иванов (Николай лишь утвердил его в воинском звании — «за Константинополь»).
Константинополь брали как раз войска под управлением Иванова, а конкретно — Пятый бронеходный полк. Причем бронеходами мужики сами себя назвали: в семикилограммовом «бронежилете» и стальной каске они ведь бегать практически не могли, а могли лишь идти. Неумолимо идти вперед под вражеским обстрелом: пуля из современной винтовки не то что пробить, а даже погнуть стальную пластину толщиной в линию не могла. А экипировка их только лично мною именовалась «жилетом», потому что сам «жилет» заканчивался посередине бедра, еще имелись наколенники и налокотники — а особо осторожные мужики еще и щитки на руки и на ноги цепляли. Понятно, что пуля в голову или еще куда-нибудь могла много неприятностей сотворить, но во время штурма Константинополя с русской стороны погибло чуть больше трех дюжин солдат.
Однако, понятно, одного Константинополя было маловато, и война на этом не закончилась. Уже кадровая русская армия пошла дальше: после того, как был занят Константинопольский вилайет, войска двинулись дальше и в течении двух месяцев заняли вилайеты Измид и Кастамуни на севере. А так как войска Паскевича уже заняли вилайет Трабзон, то черноморского побережья у османов не осталось. Но это на севере. А двигаясь в другую сторону русские (на самом деле в основном «мои») войска заняли вилайет Бруса, затем «материковую часть» вилайета Архипелаг (острова завоевывать не пришлось, там османских войск и не было) и, южнее, целиком вилайет Смирна. Ну а Паскевич, двигаясь с Кавказа, потихоньку прибрал вилайеты Карс, Эрзерум, Ван и теперь не спеша подгребал вилайет Мосул. Очень потихоньку, но вовсе не потому, что не спешил. Просто война — это отнюдь не стрельба по вражеским солдатам
