Двадцать семь
Элиас1 января 1822
Дорогая Джозефина!
Это мое последнее послание, так как я решил покинуть Аттеберри и оставить эти письма здесь. Я не буду заканчивать свой роман и не буду продолжать преследовать Вас. Все мои слова останутся в кабинете Кадвалладера, где они будут собирать пыль и воздавать должное произошедшему искуплению. Встреча с Вами изменила меня. Письма к Вам дополнили мою целостность.
Возможно, эти письма привели Вас ко мне, несмотря на наше расстояние.
Простите мой ужасный почерк. Я нахожу эту задачу более чем трудной. Никогда бы я не подумал, что способен расстаться с Вами по своей воле. Действительно, я верил, что наши жизни так тесно переплетены друг с другом, что им суждено прийти к большему, чем один вечер в таверне. Моя душа была создана для Вашей. Такую любовь невозможно забыть.
Не так давно Лорелай посетила мой кабинет. Она осмотрела книжные полки и настояла на том, чтобы я повесил над камином ее портрет. Когда я согласился, она упомянула о фермерах, о том, что хотела бы давать уроки рисования их детям. Она спросила, можем ли мы устроить вечеринку для работников поместья, чтобы поблагодарить их. В тот момент я понял, что люблю ее искренне, потому что она думала о других, находила радость в самых простых вещах. Я понял, что моя любовь к ней была нежной и непоколебимой, и это было восхищение. Может быть, откровение пришло бы раньше, если бы я был готов к нему.
Вчера я женился на ней. Церемония проходила в местной церкви. Присутствовали леди Сеймор, Эдвард и Мэри Роуз, а также мои слуги. Лорелай была в белом платье и с цветами в волосах. Потом все приехали в Кадвалладер на роскошный обед.
Завтра мы отправляемся на побережье. Я купил участок с видом на океан и дом, который гораздо уютнее, чем поместье Кадвалладер. Нам с Лорелай нравится идея писать морские пейзажи и обучать детей. Мы хотим открыть консерваторию. Мистер О’Коннор даже предложил замолвить словечко перед советом Королевской академии.
«Прощание» кажется грубым, но я должен завершить эту погоню, чтобы сосредоточиться на настоящем. Не каждая любовь длится до старости и заканчивается смертью в один день. Иногда она может длиться всего месяцы или один день, но все любови имеют значение – у них есть цель. После всего, что произошло, я считаю, что чудо, в котором я нуждался, было не в том, чтобы найти Вас.
А в том, чтобы узнать Вас.
Вы редкость, мой дорогой друг. Вы так легко остаетесь собой. Куда бы Вы ни отправились, я убежден, что люди будут восхищаться Вами во всем. Позвольте другим принять Вашу сломленность, как Вы приняли мою. Найдите того, кто полюбит Вас так, как люблю я. И, возможно, однажды, когда мы завершим наши такие разные пути, я обниму Вас и прошепчу Вам в губы: «Моя дорогая Джозефина, ты стоила каждой секунды».
Ради мгновения с Вами я буду ждать целую вечность. Всегда Ваш,
ЭлиасДжози: Элиас не закончил книгу!
Вера: Что ты имеешь в виду?
Джози: Он оставил неполную рукопись в своем кабинете. Эти главы из Оксфорда не были частью романа. Их написал кто-то другой.
Вера: Кто?
Норман: Подними глаза, Джози, дорогая! Я на веранде. А вы с Оливером заходите внутрь. На улице слишком холодно. Блузка, которую ты надела, выглядит слишком тоненькой для такой погоды.
Норман: Не позволяй моему внуку доставать тебя, девочка. Поставь его на место.
Норман: Вы можете закончить разговор за кухонным столом. Хочешь остаться на чай?
Норман: Вы действительно любите поболтать.
Норман: Настоящий поцелуй. Парни МакЛафлин отлично целуются.
Вера: Хорошо. Я должна знать. Кто написал остальную часть книги?!
Джози: Тот, кто любит меня.
Вера: Оливер? ОМГ. Почему он это сделал?
Джози: Он хотел, чтобы я получила счастливый конец.
Двадцать восемь
РоманЭлиас и Джозефина вскоре поженились. Они поселились в доме де Клэр, где Джозефина за скромную зарплату учила местных детей. Элиас согласился на работу у мистера Хейворта и трудился в качестве клерка. Хотя эта должность требовала много поездок, Элиасу удавалось проводить половину года в Морпете и помогать Джозефине содержать поместье.
Через два года после их союза Джозефина родила дочь, которую они назвали Эмилией. Несомненная красавица, девочка обладала кудряшками отца и лицом матери. Она росла быстро, как стебелек, так утверждал Элиас. Он с трудом мог поверить в то, что его дочь такая высокая.