Он продолжает бубнить.
-Надоело, знаешь… Нет сил ее закидоны терпеть. А Лидка это так. Между нами ничего. Просто коллега. Она из другого города. Ей не с кем было отметить. Взял ее в компанию… Веселая она. мы с ней сблизились за эти месяцы, в командировки пару раз в Питер мотались вместе. Ты только не говори никому.
-Про Лидку?
-И про Лидку, конечно. И это… Дана строго-настрого запретила обсуждать с кем-то её болезнь. Даже дед не знает. Я по секрету родителям сказал, конечно. Они в шоке, меня жалеют сильно. Мать все время плачет- говорит, зачем мне это все. Ну и ты теперь знаешь. Вот по честноку, хорошо, что сказал тебе. Хоть выговорился. Понимаешь, не готов я был к такой херне. Очень непросто это. Была у тебя вроде нормальная жизнь. Планы были. Женщина рядом любимая, а потом раз-и на тебе…
Затянулся один раз, но так, что красный огонек прокатился по всей длине сигареты, превратив ее в фитиль. Я просто смотрел на него стеклянным немигающим взглядом. Мир сейчас настолько сузился до рта Игоря, что я даже мороз перестал ощущать на своей коже. Просто смотрел и думал…
Куда его ударить.
Но в таких вопросах кулаки, как правило, опережают мозг.
Потому я понял, что со всей дури двинул ему по носу только тогда, когда почувствовал хруст под костяшками руки.
Мальчик-колокольчик согнулся, схватился за нос, сложившись вдвое.
-Ты чего?- обиженно и удивленно.
Искренний птенец… Что скажешь…
-Любимая женщина у него была, сука…- не выдерживаю и снова бью. Теперь в живот,- Что ты знаешь, малолетний козел, про эту женщину?! Где она?!
-Чего?-спрашивает ошарашенный моей агрессией Алекс.
Хватаю его за шиворот, встряхиваю. Меня сейчас выворачивает наизнанку от злости. Этот инфантильный идиот оставил её одну, в квартире, в новогоднюю ночь… Сука! Дану оставил! Со всеми ее тараканами в голове, с материнским шлейфом!
-Где сейчас Дана?!- не говорю, хриплю.
-Мужики, все нормально?- слышу сзади голос Даниила,- бля. Вы че творите?
Он подбегает к нам и отталкивает меня, шипя сквозь зубы.
-Взял себя в руки, быстро! Ты чего?!
-Сука, я тебя спрашиваю! Где сейчас Дана?!- не обращаю внимание на друга. Ничего сейчас не важно кроме неё.
-Дома,- шепчет Игорь затравленным голосом, садясь на задницу прямо в сугроб, а ты что....
Я не дожидаюсь дальнейшего развития событий и не удосуживаюсь ему сказать еще что-то. Просто хватаю первого попавшегося таксиста- бомбилу, пасущегося возле клуба в поисках наживы и несусь к ней домой, молясь всем богам на свете, чтобы успеть… Чтобы если вдруг дуреха чего-то себе напридумывала в голове…
Глава 49
Глава 49
Дана
Я думала, будет легче. Что смогу спокойно выдержать. Смогу принять, смогу принять достойно. Но человек слаб, как ни крути. А особенно он слаб, когда горе не с кем разделить. Когда вокруг тебя радость и веселье.
Может быть, я была неправа, что сорвалась на Игоря, но то, что за эти дни мы все дальше отдалялись друг от друга, что он все больше тяготился моей ситуацией, не видеть было попросту невозможно.
Так и получилось, что 31 декабря я осталась сама. Шумел лифт, увозящий и привозящий веселые компании людей, дети с родителями уже начали запускать петарды и фейерверки во дворе, по телевизору, который я обычно никогда не включала, царила радость и предвкушение праздника, а я отчетливо понимала, что все это проходит мимо меня. Что, возможно, больше никогда у меня и не будет этого праздника. Я одна.
И к деду не поедешь, потому что на моем лице написано всё. Да и как я объясню, что мы не вместе с Игорем празднуем… Нет, вот уж где начнутся волнения и переживания…
За окном с оглушительным хлопком вспыхнула петарда. Вздрогнула и уставилась на окно… замерла… Сморгнула. Потому что сейчас перед глазами всплыло мучительно-обреченное выражение лица матери тогда, когда… Нет… Не сейчас. Не сегодня, когда у людей праздник… даже патологоанатомы и те хотят налить в бокалы шампанское и выпить за здоровье тех, кто еще жив…
Открыла холодильник, хмыкнула. Шаром покати. Зато есть бутылка вина. А что? Напиться- лучшее решение. Зато усну и забудусь…
Я просто напилась… Да, в тот предновогодний вечер я открыла бутылку вина и начала пить, чтобы хотя бы немного унять боль и одиночество. Пила, пила, пока не почувствовала, как сладкое тепло разносит по венам долгожданное забвение…
Алекс
Первый выдох облегчения- возле подъезда нет толп зевак и машины скорой. Значит, все нормально… Значит я себя накрутил зазря…
Я не помню, как прорываюсь внутрь, наплевав на увещевания консьержа. Не помню, как оказываюсь у ее двери. Звоню. Снова и снова. Тишина. Может она не дома, может ушла? Набираю на телефон. Чертыхаюсь, потому что она ведь меня заблочила…
Волнение подступает к горлу острым комком. Я сглатываю его.
Звоню соседям- все молчат, словно бы их нет.
Спускаюсь вниз. Смотрю на окна. На кухне свет. Значит, дома… Так почему молчит? Сука, почему молчит?!
Снова подхожу к консьержу, сую ему пятитысячную купюру.
-Слышь, дядь? Девушка из двадцатой квартиры куда-то выходила?
Тот тут же собирается. Судорожно начинает думать…
-Вроде нет… А что такое?
-Пропала… Не отвечает… Я жених её. Мне к ней нужно.
-А может ей не нужно, чтобы ты к ней…- умничает дед.
-Дед, а дед? Ты ж тоже любил, да? Дело молодое! Подсоби, а? Я ж все равно попаду к ней. Зато лучше ты у меня будешь в соратниках… Не забуду во век…
Мужик сечет. Дает мне лом, которым я без труда выворачиваю петли двери. И плевать, что это привлекает внимание людей.
