ногти впились в ладони, и это немного привело в себя.
Я попала в другой мир и выжила. В первые дни практически одна справлялась со всем. Да и потом, я никогда не сдавалась. Не сдамся и сейчас. Я обязательно что-нибудь придумаю, я справлюсь, справлюсь, справлюсь…
– Мы справимся, – раздался в моей голове голос Ленор. – Ты не одна, Лена.
На этом моменте я все-таки не выдержала и разревелась.
Глава 35
Тэйрен Ниихтарн
– Твой брат ждет девчонку со дня на день, – произнес Хааргрен.
Тэйрен задумчиво посмотрела на свои отполированные ногти. Она почти совершила ошибку, собираясь уничтожить братцеву столь желанную надежду на перемены. Знать бы еще какие… Хотя на самом деле ее, эту Лену, можно использовать по-другому. Если она придет к Адергайну самостоятельно, значит, он разрушил ее жизнь до основания. Так или иначе. Значит, она будет искать защиты и помощи – например, от того же самого Валентайна-Рэгхорна. Значит, каковы бы ни были планы братца, девчонка будет разочарована, напугана, отчаянно одинока… значит, просто нужно будет найти способ к ней подобраться.
– Что, даже ничего не скажешь? – поинтересовался дракон, устраиваясь рядом с ней на диване.
Тэйрен запахнула пеньюар, скрывая обнажившееся бедро. На игры такого рода она сейчас не была настроена.
– Сказать – что? Это ты должен был узнать, что за история с Валентайном, зачем ему эта Лена. Чтобы у нас было больше возможностей его зацепить.
Хааргрен усмехнулся. На наполовину затянутом чешуей-маской лице это выглядело жутко.
– Ты как будто не знаешь, Тэйрен, что твой брат не доверяет никому. Даже мне.
– Бедняжка.
Последнее она выдохнула насмешливо, но ухмылка с лица полудракона пропала мгновенно. Он приходил в ярость, когда она общалась с ним в таком ключе, но Тэйрен было плевать. Теперь, когда в ее руках была эта власть – знание, что Хааргрен готов подвинуть Адергайна, это грело сердце. Насколько такое понятие применимо в Мертвых землях, где холод, кажется, становится состоянием души и тела с самого рождения.
Почему-то именно сейчас некстати вспомнился Ферган и исходящее от него тепло. Уютное золото светлой магии, надежда, защита, доверие… Был ли он искренним с ней хотя бы когда-то? Вряд ли. За маской золотого тогда еще тэрн-ара Тэйрен не увидела мертвого, как земли брата, дракона, зацикленного на власти в точности так же, как Адергайн и как до него их отец. Должно быть, что-то в ней есть, в этой власти, раз все так за нее цепляются. Например, способность казнить и миловать.
Она бы с удовольствием посмотрела, как кровь хлещет из перерезанного мечом из металла Нивелира чешуйчатого горла Фергана.
– Есть кое-что, – спустя продолжительную паузу в их разговоре произнес Хааргрен. – Кое-что, за что можно зацепиться.
Серебряное пламя магических огней плясало на его лице тенями, от него холодными становилась даже ярко-алая ткань балдахина. Сумерки в Мертвых землях сгустились не так давно, но здесь даже день был больше похож на ночь, поэтому Тэйрен давно перестала постоянно хотеть спать. После Даррании она спала сутками, несмотря на то, что эти места были ей родными. Будто темная магия, клубившаяся в крови, окружавшая ее повсюду, выпивала из нее все силы. Весь свет, точнее, его остатки – которые не уничтожил Ферган.
– Я вся внимание, – она подтянула ноги на диван, подаваясь к дракону, проводя пальцами по закованному в броню плечу. Ноздри его шевельнулись, брови – если можно так выразиться про наросты на лице, сошлись на переносице.
– Мы договорились: без игр, Тэйрен.
– Тебе нравятся такие игры, – холодно произнесла она. – Так что?
– Помнишь, что произошло сразу после исчезновения Рэнгхорна, когда его единственный наследник сбежал?
– Череду поединков и показательных казней? Адергайну просто очень нужно было выместить на ком-то свое раздражение.
– Не только. Это пошатнуло его авторитет. Сначала выбор, павший на Приану Альгор, когда на его ложе готовы были положить любую из дочерей высшей аристократии, а он нашел себе в постоянные игрушки человеческую женщину из приграничной деревни.
– С его силой он мог позволить себе все, что угодно, – отмахнулась Тэйрен. – После убийства отца.
– Это так, но и не так тоже. У него была черная страсть к Приане.
Тэйрен расхохоталась. Она смеялась и не могла остановиться, просто потому, что это само по себе звучало нелепо. Адергайн – и черная страсть? Да у него из привязанностей одна-единственная: власть над Мертвыми землями, а в перспективе весь мир у его ног.
Плечо под ее ладонью закаменело. Она почувствовала это даже под пластинами чешуи. Верный знак того, что сидящий рядом мужчина в бешенстве.
– Ладно, – отсмеявшись, произнесла она. – Так что ты там говорил про черную страсть?
– Не забывай, что я был при нем все это время, – холодно отозвался Хааргрен. – Если ты хочешь сотрудничества, Тэйрен, прояви больше уважения.
Он сбросил ее руку, и Тэйрен положила ее на колено. Край пеньюара снова раскрылся, но на этот раз она не стала его поправлять. В конце концов, она прекрасно знала, как на этого дракона действует ее близость.
– Черная страсть. Приана, – напомнила она, подумав о том, что если это реальность, это было бы даже забавно.
– Суть не в них, а в том, что это частично подорвало репутацию твоего брата среди наших, и тогда он решился на ритуал Лозантира.
Тэйрен открыла рот. Ритуал Лозантира был чем-то средним между легендой темных и самоубийством. Поговаривали, что его в свое время провел Горрахон, напитавшийся силой на своем алтаре, но доказательств этому не было. Он представлял собой раскрытие Загранья в своем теле для получения доступа к силе Первоисточника, то есть самого Лозантира.
– Ты…
– Я был свидетелем этому, – скупо произнес Хаагрен, – и во время его проведения меня скрутило от близости такой силы, как новорожденного драконенка. Мне казалось, что из меня вытягивают все внутренности, а самого меня просто раскатывает по земле раз за разом. Снова и снова. Твой брат пропустил через себя эту мощь, а потом рвал обернувшихся темных аристократов голыми руками. Не превращаясь в дракона. Тех, кто осмелился бросить ему вызов. К счастью, их было немного, в те дни мне казалось, он способен уничтожить всех сильнейших и их семьи.
– Как много всего я пропустила, – пробормотала она в потрясении.
– Да, это произошло незадолго до твоего возвращения.
– М-м-м…
– Думаю, искать надо где-то здесь, – произнес Хаагрен, но Тэйрен не ответила.
Во-первых, после ритуала Лозантира бросать вызов брату не просто смешно, это самоубийство. Она и так чувствовала его силу, но даже не представляла, насколько на самом деле она велика. Какую часть он на
