Отвернись ненадолго. И мы станем сильнее, станем самыми сильными. Разве мы не этого хотели? Разве не ради силы мы стали хирдманами?
Вкус каши пресен, в нем нет жизни. В нем нет смерти!
Он ел нехотя, дышал нехотя, говорил нехотя. Убить бы себя! Перерезать горло или вонзить нож в ребра. Но нельзя! Тварь слишком близко. Она так близко, что может вырваться не только от новой руны или боевого ража, но и из-за боли.
Пока тварь сидит в клетке, которую выстроил Живодер на его теле, но прутья уже треснули.
Он не хотел… Он поддался сну, убаюканный плеском волн. А рядом появился сгусток страха, страха искреннего, животного, не сдерживаемого ни стыдом, ни волей. И тварь вырвалась, подмяла его под себя, отбросила как жеваную тряпку и убила. Хвала богам, всего лишь медведя.
Сила еле заметными каплями прошла по его телу и утекла в тварь. Он замер тогда, оглушенный, растерянный, еле соображающий в сонной дымке. И вдруг тонкие нити обхватили безднову мерзость, опутали, потащили назад, и чей-то голос позвал его, пробуждая ото сна. Жрец!
Он вернулся в тело и увидел окровавленные руки, почувствовал кровь на языке и увидел мальчишку. Того самого мальчишку, которого взял в хирд из-за прихоти. И теперь мальчишка не учинял невесть что, а закрывал собой беды, сотворенные другими. Беды, которые принес он.
Страх, вина, злость на самого себя. Они встряхнули его на время. Разум, почти заблудившийся в тумане из-за нехватки сна, встрепенулся. И на какое-то время он сумел стать собой, вылезти из тьмы.
Ненадолго.
Как же хочется лечь и заснуть! Заснуть, забыв о ворочающейся твари, о долге перед хирдманами, о своем посмертии. Просто спать. Без снов. Без мыслей. Без чувств.
Как становятся измененными? Успевают ли несчастные понять, что с ними происходит? Эрн понимал и держался, пока не отомстил за своего ярла.
А чего ждать ему? Ради чего он терпит это безумие? Верит ли он, что мальчишка сумеет изгнать тварь?
Еще немного. Пусть мальчишка повзрослеет. Пусть съест свое первое сердце. Пусть станет хельтом. И вот тогда… тогда он потребует с мальчишки плату. Свою смерть. Он уже отдал ему хирд, отдал корабль, знания, опыт. Осталось отдать последнее — жизнь. Она вольется благодатью в его тело и поможет идти дальше.
Бегство. Долгое ожидание в лесу.
Мальчишка снова что-то задумал, снова куда-то побежал.
Он уже не понимал, что происходит. Жрец то и дело пронизывал его тело нитями и острыми царапающими словами, но это почти не помогало.
Он ведь слышал чужаков. Он чуял их страх, их гнев, их нетерпение. Но ничего не сказал, не предупредил.
Боль!
Внезапная.
Его отшвырнуло прямо в тягучую маслянистую трясину. Он успел вынырнуть лишь на мгновение, чтобы удержать тварь и направить ее на чужаков. А потом трясина поглотила его целиком. Он медленно погружался всё глубже и глубже, и с каждым вздохом боль становилась слабее, звуки — тише, запахи — площе. А вокруг была только черная живая тьма.
Его тело металось, как никогда прежде, кости трещали и стонали мышцы, но его это больше не трогало. Он уходил вниз. Он тонул.
Теперь можно закрыть глаза и погрузиться в самый глубокий сон. Теперь можно забыть обо всем: о корабле с птичьей головой, о неугомонном мальчишке со Скирировым даром, о хирдманах, что перешли под его руку. Можно спать вечно.
Буммм!
Легкий удар едва всколыхнул трясину и вырвал его из столь желанного сна. Мелкая рябь прошла поверху и исчезла.
Нет. Он не хотел. Не хотел обратно. Только не снова.
Буммм!
Еще удар.
Волна потревожила его тело. Не надо! Пусть останется как есть.
Буммм!
Удары тяжелели, вздымали густые плотные волны, но вязли в трясине, не расплескивая ее.
Безумец! Тебя даже нет рядом! Ты сказал, что убьешь, но вместо этого колотишь без толку. Как можно побить трясину? Как победить Бездну?
Уступи! Отступи!
Он же уступил…
Буммм!
Новый удар сумел рассечь жижу. Та расступилась, и взамен пришла боль. Острая, режущая, нетерпимая. Пришли звуки. Крики ярости, стоны умирающих, хрипы. Пришли запахи. Кровь, моча, хвоя. Пришли цвета. Красный, красный, красный, красный…
Слишком много. Слишком больно.
Снова.
Он свернулся, закрыл глаза, заткнул уши. Он бы и не дышал, если бы мог.
А внутри ворочалась тварь. Довольная, пожирневшая, но всё еще голодная. Клетка рассыпалась мелкими осколками, оставив пустые шрамы на его теле. И теперь больше ничто не отделяет ее от его тела.
Только не снова!
Почему она ушла? Почему? Почему не рвется наружу? Почему не рвет людей?
— Альрик! Это я, Кай!
Это ты! Снова ты! Зачем? Убей! Убей меня! Я не хочу… не хочу больше стоять между ней и тобой. Больше не могу…
— Клянусь… клянусь, это в последний раз. Больше вытаскивать не буду, убью своими руками.
Ты поклялся. А ты держишь слово. Значит, я не буду сражаться. Теперь ты будешь сражаться вместо меня.
За меня!
* * *
конец шестой книги. О дальнейших планах читать вот тут — https://author.today/post/456924
