ложь, чтобы ее слова показались достоверными, и она так и сделала.
— Илья Семенович, вы просили моего мужа провести языческий обряд. Помните? — спросила она, заходя издалека, чтобы дать себе время найти силы лгать.
— Разве? — спросил тот. Все события, которые происходили в жизни Ильи Семеновича до момента, когда он поднес пистолет к виску, теперь казались ему далекими и туманными, словно это было в другой жизни. Но он все-таки вспомнил и кивнул. — Ах, да, было дело. И что?
— Олег выполнил вашу просьбу, — начала сочинять Марина. — И Велес открыл ему, где находится ваш сын. Олег послал Михайло в лес. И час тому назад прилетел ворон с известием от Михайло. Он нашел Сему. Они возвращаются вместе. Но на это потребуется время. Сема ушел слишком далеко, а идти по лесу трудно. Может быть, им придется заночевать на какой-нибудь лесной полянке. И тогда они вернутся завтра.
Она говорила, а Илья Семенович слушал, не перебивая. Казалось, он слышит только звуки, не понимая смысла слов. Когда Марина замолчала, он спросил, будто прося подтверждения:
— Так Сема жив?
— Так я же об этом и говорю, Илья Семенович! — воскликнула Марина. — Перестаньте так убиваться… — Она осеклась, подумав, что нашла неподходящее слово, учитывая ситуацию. Поправилась: — Перестаньте беспокоиться. И, главное, идите домой и успокойте жену. Завтра Сема вернется домой. Я сама приведу его, как только Михайло…
Но Илья Семенович не дослушал, а повторил, словно все еще не мог поверить:
— Значит, Сема жив и его нашли.
Неожиданно Илья Семенович радостно улыбнулся, будто это только что дошло до него.
— Какое счастье, — тихо сказал он. — А я уже почти не верил.
— Илья Семенович, идите домой, — терпеливо, будто она разговаривала с одним из своих учеников, произнесла Марина. — Обрадуйте жену. И ждите. Уже завтра Сема будет дома.
— Хорошо, — сказал Илья Семенович, поднимаясь. — Это очень хорошо. Я так и сделаю, как вы говорите.
Он двигался как сомнамбула и произносил слова, будто не задумываясь над их смыслом. Но Марина с облегчением увидела, что полицейский взял пистолет со стола, подошел к сейфу и положил оружие внутрь, предварительно вынув обойму, а затем закрыл дверцу и запер ее. Теперь она была уверена, что он не станет повторять своей попытки покончить с жизнью. И могла с чистой совестью возвратиться домой.
Они вместе вышли из полицейского участка. Попрощались. И разошлись в разные стороны. Илья Семенович спешил к жене, Марина — в Усадьбу волхва. Ей не терпелось все рассказать мужу. Она отлучилась всего на час, но за это время произошло столько событий, словно они не виделись несколько дней. И ей было необходимо поделиться всем этим с Олегом. Марина чувствовала себя так, словно это он был ее второй половиной, а не сестра, до того, как она из андрогина превратилась в человека. Это было новое чувство, зародившееся только что, и оно одновременно и тревожило, и радовало Марину…
Тимофей прогнал Олега и Михайло из капища, заявив, что они только мешаются у него под ногами. И начал «священнодействовать», как старик это сам называл, над мальчиком. Он раздел Сему и натер его худенькое тельце настойкой из диких трав, собранных еще Ратмиром, и приготовленной по старинному рецепту, который Тимофей некогда вычитал в «Волховнике». Потом напоил мальчика отваром из хворобоя, принесенного Михайло из леса. И вскоре жар начал спадать. Ребенок уже не бредил и не метался по медвежье шкуре, как вначале. Сема лежал неподвижно и ровно и глубоко дышал. Тимофей налил в кружку чай с малиной, которым он собирался поить мальчика, как только тот очнется, присел рядом с ним на медвежью шкуру и стал ждать.
Была уже глухая ночь, когда Сема внезапно открыл глаза и какое-то время молча смотрел на старика, не понимая, откуда он взялся и кто он такой. Затем мальчик тихо спросил:
— Дедушка, ты хоббит?
Тимофей возмущенно фыркнул.
— Вот еще! Я это я, и никто другой. Зови меня Тимофеем. Я старинный друг твоего деда.
— Дедушки Семена? — спросил мальчик.
— Да ты все еще бредишь, что ли? — возмутился Тимофей. — Выпей-ка лучше чайку с малинкой. Сразу полегчает.
Он дал мальчику отпить из кружки, затем спросил:
— Ну, как?
— Хорошо, — слабо улыбнулся Сема. — Очень вкусный чай. Меня так мучила жажда, а теперь я хочу только кушать.
Обрадованный старик подскочил с медвежьей шкуры.
— Подожди немного, я принесу тебе поесть, — сказал он. — Ты не испугаешься, если останешься ненадолго один?
— Нет, — ответил Сема. — Я даже в лесу ничего не боялся. А здесь и подавно… — Он перевел взгляд на языческий алтарь и поинтересовался: — А что это за камень?
— Вернусь и все расскажу, — заверил его Тимофей. — А ты пока осмотрись.
И мальчику показалось, что старик просто растворился в полутьме, которую создавали в комнате мерцающие лампады. Но Сема подумал, что ему померещилось, и даже не удивился.
Тимофей появился на кухне так же неслышно, как ушел из капища. Первой его заметила Марина, уже давно вернувшаяся из Куличков, и встревоженно воскликнула:
— Ну, как?
Олег и Михайло ничего не спросили, но их взгляды были не менее красноречивы, чем слова.
— Все хорошо, — успокоил их Тимофей. — Мальчик очнулся и просит кушать. Жар спал. Сейчас он поест и снова заснет. А утром будет уже здоров, бодр и весел. Я обещаю вам это. Так что можете расходиться и ложиться спать. Это мне, старику, сон ни к чему. А вам, молодым, он необходим.
Все почти одновременно радостно вздохнули. А потом Марина сказала:
— Тимофей!
— Что? — обернулся к ней старик.
— Прости меня, — виновато произнесла Марина. — За все, что я наговорила. Тебе и о тебе. Я была сама не своя и не понимала, что говорю. А ты был прав.
— Но и ты была кое в чем права, — сказал Тимофей, и его глаза лукаво блеснули.
— Я? — удивилась Марина. — И в чем же?
— У меня действительно нет паспорта, — сказал Тимофей. — Все как-то руки не доходят. Вернее, ноги. Ты же знаешь, что я не выхожу из дома. Уже лет двести, если не все триста.
И, не дожидаясь, пока Марина что-то ответит, старик вышел из кухни, унося поднос, на котором стояло множество тарелок со всякой снедью.
Глава 49. Разговор начистоту
Тимофей оказался прав, и наутро Сема действительно чувствовал себя совершенно здоровым. Старик попробовал было заикнуться, что мальчик мог бы провести этот день в Усадьбе волхва, но Марина решительно воспротивилась.
— Его родители сходят с ума, — сказала она тоном, не допускающим возражений. — И я обещала,
