проживавшим в Римской империи. Он благоволил к Ироду, правившему Иудеей, был благосклонен и к тем, кто в его правление поселился в столице Империи. Римские евреи тогда в благодарность за доброе к себе отношение возвели в городе синагогу и дали ей имя «синагога Августа»[710].
Очевидно, что высшая власть Империи в своей политике в отношении иудеев поначалу была сугубо прагматична и не руководствовалась какими-либо предубеждениями[711]. Таким был и сокрушитель Республики Гай Юлий Цезарь, таким же был и основатель Принципата Август. Конечно, в целом в римском обществе отношение к иудеям и иудаизму было неоднозначным. Но открытого противостояния или каких-либо эксцессов не было[712].
При преемнике Августа положение изменилось не в лучшую сторону для иудеев. Вот что сообщает Светоний в своей биографии Тиберия: «Чужеземные священнодействия и в особенности египетские и иудейские обряды он запретил; тех, кто был предан этим суевериям, он заставил сжечь свои священные одежды со всей утварью»[713]. Вскоре последовало первое изгнание иудеев из Рима: «Молодых иудеев он под видом военной службы разослал в провинции с тяжёлым климатом; остальных соплеменников их и единоверцев он выслал из Рима под страхом вечного рабства за ослушание»[714]. Иосиф Флавий причиной такого поступка Тиберия называл его гнев на неких четверых «гнусных человек», присвоивших себе ценности, которые знатная дама Фульвия, принявшая иудаизм, собиралась отправить в иерусалимский храм[715].
После смерти Тиберия при Гае Цезаре Калигуле (37–41) отношения Рима и Иудеи совсем ухудшились. В 38 году в Александрии греческое население устроило массовый еврейский погром. С этого события и начинается череда катастрофических потрясений для еврейского населения, которыми и ознаменовалось для него римское господство[716]. Погром был, безусловно, на совести греков[717]. Но греки никогда бы не решились на него без поддержки римских властей. Известно, что римский наместник Египта Авиллий Флакк принял самое деятельное участие в организации этого первого в мировой истории еврейского погрома[718]. Это очевидно. Но сводить трагические события в Александрии 38 года только к межэтническим отношениям и религиозной неприязни было бы всё же упрощением. Острое соперничество эллинов и иудеев в делах торговых и финансовых — никак не меньшая причина случившегося.
Беда, однако, была в том, что сам Калигула воспылал враждебностью к иудеям. И это при том, что одним из ближайших и доверенных его друзей был царственный иудей Ирод Агриппа, внук Ирода Великого. Конфликт цезаря и иудеев случился после того, как Калигула распорядился поместить в иудаистских храмах свои изображения, а в главном храме иерусалимском должна была быть помещена его колоссальная золотая статуя. Попытка иудейского посольства, в которое входил знаменитый Филон Александрийский, имевший славу великого мыслителя не только среди иудеев, но и среди греков, смягчить безумного цезаря не удалась. Этому помешали и александрийские греки, чьё посольство параллельно с иудейским представило свою версию событий 38 года, и поведение иудеев в отношении императорской власти. В самой Иудее вспыхнуло сильнейшее волнение, и только выдержанность и благоразумие легата Сирии Петрония позволили избежать начала войны. По счастью, умелое посредничество Ирода Агриппы спасло положение. Гай Цезарь внял просьбе своего верного друга и отменил повеление о воздвижении своей статуи в Иерусалиме[719]. Вскоре мечи заговорщиков во главе с Кассием Хереей пресекли жизнь цезаря-безумца, и римско-иудейский конфликт казался исчерпанным.
Сменивший погибшего Калигулу Клавдий ухитрился сочетать в своей политике в отношении иудеев покровительство собственно Иудее и заботу о пострадавших иудеях Александрии с изгнанием иудеев из Рима. В этом он удивительно походил на Тиберия. Свидетельство Филона Александрийского: «Этот император (Тиберий. — И. К.), изгнавший иудеев из Рима, был внимателен к пожеланиям жителей Иудеи. Когда прокуратор Понтий Пилат посвятил в иерусалимский дворец Ирода Великого позолоченные щиты в честь римского императора, иудеи усмотрели в этом нарушение древних обычаев. Тиберий, откликаясь на жалобы иудеев, приказал Пилату отправить щиты в Кесарию»[720].
Клавдий вообще может быть назван благодетелем Иудеи. Ранее, со времени Августа, после смерти Ирода Великого Иудея стала римской провинцией, которой управлял римский прокуратор. Теперь же преемник Калигулы решил восстановить Иудейское царство. И царём стал Ирод Агриппа[721]. Царственный иудей, друг Гая Цезаря сумел произвести наилучшее впечатление и на нового императора. Награда — царский венец!
Что до высылки иудеев из Рима при Клавдии, то это история тёмная и до настоящего времени малопонятная. В ней часто видели начало антихристианской политики римских императоров. Ведь, согласно Светонию, изгнал-то Клавдий иудеев, взволнованных неким Хрестом[722]. Хрест, по мнению одних историков, — Христос[723]. Ряд других историков со времён Теодора Моммзена полагает, что имя Хрест, не раз встречающееся в Риме, никакого отношения к Христу не имеет[724].
При Нероне верхушка иудейского священства была весьма авторитетна в Риме. Возлюбленная супруга его Поппея Сабина даже приняла иудаизм. А в 64 году, когда случился грандиозный пожар Рима, в коем народная молва обвинила самого Нерона, она, опираясь на подсказки близких к ней людей — первосвященника Измаила и казначея храма Соломона Хелкию, — указала на христиан как на якобы истинных виновников ужасного огненного бедствия.
В самой Иудее в правление цезаря-актёра дела, однако, шли скверно. Ещё при Клавдии, после смерти в 44 году Ирода Агриппы, там было восстановлено прокураторское управление. Далеко не все назначения на эту должность оказались удачными. Так, Гессий Флор, бывший прокуратором Иудеи в 64–66 годах, своим вымогательством, превратившимся в натуральный грабёж, жестокими репрессиями против неугодных ему людей довёл население Иудеи до всеобщего восстания. Так началась Первая Иудейская война, подробнейше описанная Иосифом Флавием. Второй Иудейской войной справедливо можно считать события конца царствования Траяна, пусть и происходила она не в самой Иудее, а основная масса иудеев-повстанцев представляла диаспору. События парфянского похода Траяна и крах его, одной из главных причин которого как раз и стало восстание иудеев, были прекрасно памятны Адриану. Не могло быть у него каких-либо иллюзий относительно возможности повторения подобных событий. Таковая была слишком очевидна, но и совершенно нежелательна. Адриан лучше, чем кто-либо, знал, как много усилий для подавления восстаний иудеев тогда понадобилось, сколько средств было затрачено[725]. Отсюда оправданным можно считать предположение, что император допускал возможность некоторых уступок иудейским первосвященникам в плане восстановления религиозно-культурной автономии иудеев[726]. Сохранились даже, правда, в несколько смутной и маловнятной форме, некоторые сведения о надеждах иудейских первосвященников на возможное восстановление храма Соломона, разрушенного Титом в 70 году[727]. В Иудее сохранялось немало сторонников мирного сосуществования иудаизма и римской власти. Поэтому в правление Адриана в Рим не раз отправлялись иудейские посольства. Находясь в столице, тогдашний духовный лидер иудаизма Иехошуа бен Ханания встречался с самим императором и даже участвовал
