на минуту не может быть подвергнута сомнению, но артиллерийская стрельба последнего, по-видимому, ничуть не лучше, чем позор британского флота, до этого неоднократно продемонстрированный в боях такого рода… И судя по образцу, предоставленному „Кастильцем“, вряд ли он был бы лучше». (Джеймс, т. VI, с. 435). С другой стороны, «поведение капитана Блейкли в этом случае имело все достоинства, показанные в предыдущем бою, с дополнительным заявлением о вступлении в бой с противником при обстоятельствах, которые заставили его поверить, что сотоварищи противника находились в непосредственной близости. Уверенный офицерский способ уничтожения „Эйвона“ и хладнокровие, с которым он приготовился вступить в бой с „Кастильцем“ в течение десяти минут после того, как его первый противник спустил флаг, являются лучшими похвалами характеру и духу этого офицера, а также школе, в которой он обучался» (Купер, т. II, с. 291). «Уосп» теперь курсировал на юг и запад, взяв и утопив один или два трофея. 21 сентября на 33°12′ северной широты и 14°56′ западной долготы он захватил 8-пушечный бриг «Аталанта» с 19 матросами, который оказался ценным трофеем и был отправлен с одним из гардемаринов, мистером Гейзингером, на борту в качестве капитана приза, который 4 ноября достиг безопасной гавани Саванны. Тем временем «Уосп» продолжал двигаться на юго-восток. 9 октября на 18°35′ северной широты и 30°10′ западной долготы он вступил в бой и взял на абордаж шведский бриг «Адонис» и снял с него лейтенанта Макнайта и помощника капитана мистера Лаймана, оба из бывшего экипажа «Эссекса» на пути в Англию из Бразилии.
Это было последнее, что когда-либо слышали об отважном, но злополучном «Уоспе». Как он погиб, никто так и не узнал, известно наверняка лишь то, что его больше никогда не видели. Это был такой же хороший корабль, с таким же хорошим экипажем и столь же умелым командованием, как и любое другое судно в нашем маленьком флоте, и можно сомневаться, что в то время существовал какой-либо иностранный военный шлюп таких же размеров и мощи, который мог бы выстоять против него в честном бою.
Как я уже сказал, «Уосп» был укомплектован почти исключительно американцами. Джеймс говорит, что в основном это были ирландцы. Причина, по которой он это утверждает, заключается в том, что капитан Блейкли провел первые 16 месяцев своей жизни в Дублине. Этот аргумент вполне соответствует другой части логики, которую я не могу не заметить. Он хочет доказать, что американцы трусы. Свидетельство тому обнаруживаем на с. 475: «На своем кабестане „Конституция“ теперь установили деталь, напоминающую 7 мушкетных стволов, скрепленных между собой железными лентами. Она разряжалась одним замком, и каждый ствол метал по 25 пуль. Что могло побудить американцев изобретать такие необыкновенные орудия войны, как не страх, откровенный страх?» Затем чуть дальше: «Моряки были снабжены кожаными абордажными фуражками, снабженными железными лентами… еще один яркий симптом страха!» Так вот, такое сочинение, как это, просто свидетельствует о нездоровом уме, это не столько злонамеренно, сколько глупо. Я воспроизвожу эту цитату только в подтверждение того, на чем я все время настаивал: любые неподтвержденные заявления Джеймса об американцах, будь то в отношении тоннажа кораблей или мужества экипажей, не стоят бумаги, на которой они написаны. Во всех вопросах, связанных исключительно с британским военно-морским флотом, или которые можно проверить по официальным документам или корабельным журналам, или где нет особого смысла в фальсификации, Джеймс является неоценимым помощником, благодаря усердию и кропотливой заботе, которую он проявляет, и тщательности и мельчайшим тонкостям, с которыми он вдается в подробности.
Беспристрастный и интересный английский критик, замечания которого в целом весьма справедливы, мне кажется, несколько ошибся, комментируя этот последний бой шлюпа. Он говорит, что «Эйвон» сначала был покалечен сокрушительным выстрелом из длинноствольного орудия. Теперь у «Уоспа» была задействована только одна длинноствольная пушка на борту, и, кроме того, он начал бой с самой короткой и легкой из своих карронад. Затем он продолжает, что «Эйвон», как и «Пикок», «получили повреждения корпуса настолько низко, что нельзя было добраться до пробоин, и уступили только из-за этого фатального обстоятельства». Конечно, когда у брига сбиты мачты, треть его экипажа выведена из строя и он превратился в неуправляемый плашкоут, нельзя сказать, что он уступает только потому, что получил несколько выстрелов ниже ватерлинии. Эти пробоины, несомненно, ускорили результат, но и «Пикок», и «Эйвон» сдались бы, даже если бы остались абсолютно водонепроницаемыми.
28-пушечный «Адамс» был сокращен в Вашингтоне до военного шлюпа, а затем удлинен до тяжелого корвета с гладкой палубой, на каждом борту которого было установлено по 13 средних 18-дюймовых орудий или колумбиад и 1 длинноствольное 12-дюймовое орудие, а также укомплектован экипажем в 220 человек под командованием капитана Чарльза Морриса, бывшего старшего лейтенанта «Конституции». Он выскользнул из Потомака и, 18 января миновав блокаторов, направился на восток к африканскому побережью и вдоль него от мыса Маунт до мыса Пальмас, оттуда к Канарским островам и мысу Верде. Он вернулся практически вдоль экватора, а оттуда направился в Вест-Индию. Поход был неудачным, но несколько небольших призов, нагруженных пальмовым маслом и слоновой костью, были получены. В туманную погоду 25 марта было захвачено большое торговое судно Ост-Индской компании («Вудбридж»), но во время овладения им погода прояснилась, и капитан Моррис оказался с подветренной стороны от 25 парусов, два из которых, двухпалубный корабль и фрегат, шли к нему, и ему потребовалось полдня, чтобы избавиться от них. Он вошел в Саванну 1 мая и снова вышел 8-го числа, чтобы, стоя в Гольфстриме между Маканилланом и Флоридой, высматривать флот Ямайки. Он нашел этот флот 24-го числа, но это открытие не принесло ему много пользы, так как корабли находились под конвоем из 74-пушечника, двух фрегатов и трех бригов. «Адамс» пару дней рыскал в окрестностях, но с торговыми судами ничего нельзя было поделать, потому что они шли в тесном строю, а шесть военных кораблей проявляли величайшую бдительность. Итак, корвет прошел на север к Большой Ньюфаундлендской банке, где встретил только туманы и плавучие льды, а затем повернул носом в сторону Ирландии. 4 июля он погнался за двумя парусами, ускользнувшими в устье Шаннона. После этого «Адамс», сильно устав от туманов и холода, пошел к югу и сделал несколько призов, затем 15 июля на 44° северной широты, 10° западной долготы наткнулся на 36-пушечный 18-фунтовый фрегат «Тигр» капитана Хендерсона. Фрегат оказался с подветренной стороны, и завязалась ожесточенная погоня. Только благодаря тому, что «Адамс» срезал якоря и выбросил за борт несколько орудий, он продержался до захода солнца, когда наступил штиль. Капитан Моррис и его
