Туматаугена продолжил:
— Если мы поможем тебе спасти реку, то, может быть, опять получим награду.
— Может быть, — ответил Йама.
Люди дождя задали Йаме множество вопросов о его приключениях в верхнем мире, но наступил момент, когда он больше не мог бороться со сном. Он заснул под навесом из сплетенных бамбуковых листьев. Заснул он быстро, хотя продрог и вымок, но спал недолго. Уже через несколько часов его разбудили Таматане и Туматаугена.
— В воздухе бродит что-то дурное, может быть, ты знаешь, что это.
Летающий остров находился в самой гуще облачного пояса. Была почти полночь. Свет просачивался снизу, рассеиваясь в белом паре. Пока Йама выбирался из-под тяжелой сырой шкуры, в тумане возникла нестерпимо яркая, сияющая точка синего света; падая, она меркла, превращаясь в мерцающую красную звездочку, которая быстро исчезла. Йама едва успел ее заметить. В следующий момент содрогнулся весь остров, и в воздухе прогремел гром.
Йама задрожал. Он подумал, что знает, откуда взялся синий свет и гром.
Когда он спускался с платформы, из тумана возникла какая-то тень темное пятно, которое быстро росло и обретало форму: красный треугольник, а под ним нечто вроде рамы.
Покачиваясь, оно пролетело по воздуху и зацепилось за главную платформу. Висевший на стропах пилот по инерции пробежал по платформе, сокрушив бамбуковую раму и натянутую на ней шкуру.
Со всех сторон полетел высокий свист. Люди дождя собрались вокруг пилота, который стоял посреди платформы и с изумлением взирал на Йаму.
* * *
Пилот по имени Тумахирматеа прибыл с группы островов, висевших значительно выше этого. Он рассказал, что в воздухе происходит что-то ужасное: появилось чудовище, которое плюет огнем и может одним дыханием уничтожить целый остров.
— Я знаю его, — мрачно вставил Йама. — Это не чудовище, это человек. Я считал, что он мертв, но ничто в мире, видимо, не способно его убить. Он ищет меня. Мне надо быстрей уходить.
Люди дождя посовещались между собой, затем к Йаме подошли Туматаугена и Таматане и предложили свою помощь.
Таматане сказала:
— Ты желаешь совершить падение сквозь пасть змеи.
— Я мог бы сию минуту спрыгнуть с края этой платформы, — отвечал Йама, — вот только не уверен насчет цели.
Однако при одной мысли об этом он ощутил спазмы в желудке. Он вовсе не был уверен, что сможет с такой точностью настроить машины, генерирующие гравитационное поле, чтобы попасть в устье пространственного разреза. Если он промахнется, то выпадет за атмосферную оболочку, и его постигнет такая же ужасная смерть, как Анжелу.
Дальше продолжал Туматаугена:
— У нас есть несколько видов летательных устройств. Самые простые — это мешки с пузырями, которые мы собираем по краям острова. Правда, они скорее поднимут тебя вверх, чем позволят спуститься. Так что лучше мы дадим тебе змея.
Воздушного змея тут же принесли и развернули. Йама поблагодарил людей дождя и попросил нож и чашу с водой.
Туматаугена подал ему выточенное из рыбьего хребта шило с плетеной рукоятью из черной травы. Таматане поднесла тыквенную чашу, до краев полную сладкой воды.
Йама наколол подушечку большого пальца, выпустил в воду три капли крови и произнес:
— Если вы хотите стать больше, чем вы есть, если желаете сравняться с людьми того мира, который летит над вами, то выпейте каждый по глотку. Когда преображение завершится, вы сами сможете так же преображать других. Если вы решите не делать этого, то подождите один день, пока вода утеряет свою силу, и выплесните ее за край острова.
Спасся ли Пандарас? Станет ли он совершать это чудо для всех туземных народов этого длинного мира? Быть может, это не имеет значения. Ведь зеркальные люди и лесные люди уже преобразились. Они смогут преобразить остальных.
Люди дождя совещались. Наконец Таматане и Туматаугена объявили, что они тотчас все выполнят. Они пустили чашу по кругу. Последним пил пришелец, Тумахирматеа, который швырнул ее в пустоту.
— У вас будет лихорадка, — объяснял Йама, — потом вы заснете, а когда проснетесь, все изменится. Вам придется искать собственный путь. Больше я для вас ничего не могу сделать.
Освоить воздушного змея оказалось нетрудно. Там были стропы, которые для него удлинили, а в точке баланса — рама, за нее можно держаться и поворачивать вправо или влево.
Лента на острие змея указывает направление ветра. Толкая ногами рули, можно изменить поток воздуха на ромбической несущей поверхности, снизить скорость и благополучно приземлиться. Но приземляться не придется — надо будет только парить вниз, словно жаворонок.
Прощание было кратким. Люди дождя помогли Йаме надеть стропы и подойти к краю платформы. Он поглубже вдохнул и прыгнул вниз. Мимо пронеслась нижняя часть острова — переплетение прочных корней и прозрачных пузырей с водородом.
Змея тряхнуло на воздушном течении, плечи Йамы дернулись.
Он подрыгал ногами, вставил ступни в стремена рулей, наклонился влево… и снова начал дышать.
Тумахирматеа сопровождал Йаму в полете. Его красный змей в точности повторял все маневры желтого.
Они стремительно неслись вниз сквозь огромное облако, пронзили туманный поток, потом дождь и оказались наконец в чистой, просторной голубизне. С одной стороны за этажами туч и пеленой дождей поднималась темная стена края мира, с другой — синева воздуха углублялась по мере приближения к черной пустоте, в которой летел мир. А в середине, еще на сотню лиг ниже, серебряная колонна реки изгибалась к своей конечной точке. Здесь было светлее: на поверхности мира стояла ночь, и солнце освещало киль. Вокруг серебряной водяной дуги полыхали молнии; живые, подвижные искры горели рядом с собственным отражением. Цепочки летающих островов висели на разных уровнях, арками уходя в синеющие глубины пространства.
Йама летел вниз по широкой кривой, крича от счастья полета. На эти несколько минут он был абсолютно свободен.
Тумахирматеа покинул его, когда они достигли нижнего уровня облаков, кольцом окаймляющих водопад. Красный воздушный змей покачал на прощание крыльями и полетел прочь, уже начав подниматься на восходящем потоке. Йама продолжал спуск в одиночестве.
Теперь колонна воды, искривленная в сложных гравитационных полях, была значительно ближе. Воздух светился от электричества, рожденного силой трения воды. Каждый волосок на теле Йамы встал дыбом, воздух дрожал от грома разрядов. Он направил змея подальше от водяной колонны и отлетел на несколько лиг в сторону, потом двинулся по окружности. Сейчас мир представлялся ему стеной, уходящей вверх и вниз насколько хватал глаз.
Еще один полный оборот вокруг падающей реки — и он достигнет ее конечной точки. Глядя вниз, он видел черную бархатную глотку, обхватившую корень водяного столба. Он чувствовал силу, управлявшую этим входом. Просыпаясь, она устремлялась к нему сквозь бормотание машин гравитационного поля.
