дальше взглядов дело не шло и потому надежда на то, что все останется неизвестным обществу, все больше теплилась в его душе.
- Люси решила уйти из гильдии! - ошарашил артефактора неожиданной новостью убийца драконов. - Гляди! - протянул он наставнику коротенькую записку всего лишь с двумя словами – «Уехала домой».
- Кстати, да! - ознакомившись с запиской, хлопнул себя по лбу Виктор, сетуя на собственную забывчивость. - Я же обещал убить ее отца. А свои обещания надо выполнять! - расплылся в улыбке маньяка-рецедивиста артефактор. - Спасибо, что напомнил! - хлопнул он по плечу потерявшего дар речи Нацу и насвистывая что-то веселое, направился на выход из подвала гильдии.
Сбросившие оцепенение и выбежавшие следом за ним маги смогли увидеть лишь оседающую пыль, да исчезающего в небесной выси оседлавшего любимое крыло Виктора.
- Он ведь это не серьезно? - сглотнув, поинтересовался у Грея убийца драконов, но встретившись с серьезным взглядом друга-соперника, побледнел лицом. - Ми-и-ра! - по причине отсутсвия все еще поправляющейся Эльзы, истерично закричал Нацу и метнулся обратно в подвал к той единственной, кто мог бы попытаться остановить Виктора.
- Дом. Милый дом, - грустно, но одновременно тепло улыбнулась Люси, рассматривая особняк, в котором она родилась и выросла. После смерти матери ее жизнь начала превращаться в одну большую и продолжительную подготовку к свадьбе с тем, кого подберет ей отец, что и побудило ее год назад сбежать отсюда. Вот только недавние события наглядно показали, что она не тот человек, которому было бы позволено спокойно распоряжаться своей судьбой и потому пришло время сделать тот единственный трудный, но верный, с ее точки зрения, шаг в будущее.
- Госпожа Люси! - всплеснул руками первым заметивший девушку садовник и выронив грабли, кинулся на встречу к той, кого многие годы помогал растить. Вскоре к нему присоединились и все прочие обитатели дома, не чаявшие душу в хозяйской дочке.
- Здравствуй, отец, - войдя в рабочий кабинет главы семьи Хартфелий, склонила голову блудная дочь. Увидь ее сейчас гильдейские друзья, они рухнули бы на месте. От тех относительно простых и нескромных нарядов, что девушка носила в повседневной жизни, не осталось и следа. Сейчас место волшебницы Люси заняла наследница состояния Хартфелиев и одетый на девушку наряд, которому могла позавидовать любая принцесса, буквально кричал об этом каждым квадратным миллиметром своей поверхности.
- Здравствуй, дочь, - сухо и степенно произнес Джуд Хартфелий. - Я рад, что ты приняла верное решение и все же вернулась домой. Ведь если бы ты не сделала этого, мне пришлось бы приложить все силы для уничтожения той гильдии, в которую ты вступила по собственной глупости.
- Не говори так, отец! - тут же вскинулась заклинательница духов, но было уже слишком поздно.
- Поздно, Люси, - казалось бы негромко, но так, что разошелся по всему немалому кабинету, раздался до боли знакомый голос артефактора. - Он сам подписал себе смертный приговор.
- Кто тут!? - мгновенно растерял весь показной аристократический лоск Джуд. - Покажись!
- А зачем мне показываться? - едва ли не на ухо спросил виновника бед его гильдии и семьи Виктор, тем самым заставив отца Люси отпрыгнуть в сторону, как улепетывающего от лисы зайца. - Ведь пока ты меня не видишь, мне гораздо легче тебя убить.
- Виктор, пожалуйста, не трогай моего отца! - едва удерживаясь на грани истерики от понимания безысходности ситуации, прокричала Люси. - Ты его не знаешь! Он никогда не сделал бы того, о чем сказал! Он меня просто пугал!
- Один из богатейших людей королевства не сделал бы ничего подобного, чтобы добиться своего? Ты слишком хорошего мнения о людях, Люси. Мир куда более жесток, чем ты предполагаешь. По малости лет ты еще ничего не знаешь и не понимаешь. Или отказываешься признавать из-за слепой веры в непогрешимость своего отца. Но невозможно занять такое положение и заработать такие деньги, не идя по головам, а то и костям конкурентов. Я сам далеко не святой, Люси. Но я честно зарабатываю себе на жизнь, - скрестил пальцы Виктор, гоня из головы мысли о экспроприациях проводимых им в Эдоласе. - Твой отец тоже, может быть, когда-то был честным человеком. Я этого не исключаю. Но сейчас всеми его действиями руководит капитал твоей семьи, а не его воля и совесть. Что капитал диктует, то он и будет делать, независимо от своего собственного отношения к подобным шагам. Такова плата за владение огромными деньгами и даруемую ими власть. И да, можете прекратить попытки вызвать вашу охрану, господин Хартфелий. Никто к вам на помощь не явится, - отключив камуфляж, проявился напротив собеседника Виктор.
- Ты их убил? - стараясь сохранять внешнее спокойствие, спросил Джуд, но невольно прорвавшаяся дрожь в голосе выдала его истинные чувства с головой.
- Нет. Всего лишь усыпил. Я не монстр и не забираю человеческие жизни просто так.
- А не просто так, значит, забираешь?
- Случается, - развел руками Виктор и стянул с головы капюшон вместе с маской прикрывавшей лицо. - Но я караю только виновных.
- И кто же определяет степень вины? - внимательно осмотрев несущее заметные следы явно неспокойной жизни лицо молодого человека, поинтересовался Джуд.
- Закон. И совесть.
- Твои закон и твоя совесть? - как ему самому показалось, нагло усмехнулся Хартфелий.
- Совесть – моя. Закон – государственный, - спокойно ответил Виктор и достал из пространственного кармана револьвер.
- И что же? Они велят тебе забрать наши жизни? - покосившись на оружие в руках знакомого его дочери, вопросительно приподнял правую бровь хозяин кабинета.
- Нет. Они сказали мне, что кроме тебя здесь виновных нет, а стало быть, я не имею права забирать их жизни, - наведя ствол на Хартфелия, все тем же спокойным голосом произнес Виктор.
- А я, значит, виновен!? Очень интересно! И в чем же заключается суть твоего обвинения в мой адрес!? - чувствуя, как по спине начинают стекать целые ручейки пота, продолжил храбриться совершенно не уверенный в своем долгом и счастливом будущем мужчина.
- Заказное убийство двух и более лиц. Люси еще не успела поведать результаты выданного вами гильдии Призрачный Фантом задания, и потому вы вряд ли знаете, что погибли два наших друга. Что едва не погибли десятки других наших друзей. Что несколько дней моя младшая сестра – единственный родной мне человек, находилась на
