жару темницы. Постепенно из него начали вылезать другие, более мелкие. Они расползались в разные стороны и щекотали голову вновь уснувшему Марку.
Не в силах больше терпеть эту наглость, Марк протянул руку и на этот раз смог схватиться за отросток. Острая боль пронзила его сердце тысячами ржавых игл. Но это была боль не физическая. Через отросток Марк увидел мир, что был скрыт от него все это время. Там, на поверхности, было солнце, был ветер, колышущий голую верхушку дерева, которое проросло до самой темницы Марка. Были и другие деревья, а еще трава и болота. Марк узнавал все это. Он был там раньше, в этом мире: огромном, чистом, девственном, живом и абсолютно ничейном. Никто не управлял им, а Марк знал, он чувствовал всем своим нутром, что управлять обязательно нужно, без этого никак. Холодная печаль расползлась по его сердцу и заставила душу страдать.
Марк долго размышлял, собирая по крупицам мысли, пока до него не дошла очевидная истина: корень спустился к нему в темницу не просто так, он спустился, чтобы призвать его к заслуженной власти. Он хотел, чтобы Марк управлял тем, что находится на поверхности, и Марку понравилась эта идея; он чувствовал, что внутри него живет огромная сила, способная подчинить себе целый мир, – надо лишь выпустить ее наружу. Но он все еще находился под землей, в кромешной тьме, и от этой силы не было никакого толку.
Марк попытался рыть, но земля не поддавалась. Он без остановки царапал потолок, но так и не смог отколоть от него даже песчинку.
«Но корень… Он же смог пробиться», – дошло до Марка, когда он уже находился на грани отчаяния.
Марк стал тихим наблюдателем за природой, учился ее законам и секретам. Корень продолжал расти в обе стороны: вырываясь все больше из земли и одновременно закапываясь в нее все глубже, совершенно не обращая внимания на трудности. Его усердию и терпению можно было позавидовать. Продолжая держаться за отросток, Марк следил за миром на поверхности. Ему доставляло невероятное удовольствие смотреть на солнце, облака, чувствовать и слушать дыхание ветра. Но большую часть времени он все же посвящал тому, что происходило в земле.
Всепроникающие корни, корневища, луковицы, грибницы восхищали Марка. Он изучал способы их соединения и взаимодействия между собой. Деревья, кусты, цветы, трава – буквально все растения общались между собой через них. Это была целая система, и Марк долгие годы учился влиять на нее через отросток в своей темнице, который больше никогда не отпускал.
Постепенно Марк научился управлять всем, что брало свое начало в земле. С каждым днем его знания множились все больше, а вместе с ними множилась и его сила. Если он хотел, то мог приказать деревьям расти до небес или заставить ядовитые кусты плодоносить совершенно безвредными ягодами. Да, Марк отравлял природу, вмешивался в ее естественные процессы, но он не убивал ее. Ему не нужна была смерть. Смертью управлять Марк не умел и поэтому поддерживал жизнь в растениях столько, сколько мог, а мог он, казалось, бесконечно.
В какой-то момент Марку стало мало земли. Он устал находиться внизу и наблюдать за тем, как миллионы животных живут своей глупой, порой совершенно нелогичной жизнью, подчиняясь лишь тупым инстинктам, и никак не влиять на это. Он мог дать им гораздо больше, направить, обучить. Взамен он ничего бы не стал требовать, ну разве что душу, которая им и так ни к чему. Собрав все свои силы, Марк заставил корни сделать невозможное: вырваться из своего привычного мира. Разорвав верхний пласт земли, они устремились к небу. Это была настоящая победа. Теперь у Марка появились руки, способные дотянуться до чего угодно.
Это не осталось без внимания. Любопытные звери сами шли в сторону торчащего на виду лакомства. Так Марк смог впервые поймать на живца и подчинить своей воле кабана. Это было вовсе не сложно. Корни легко прошли сквозь его шкуру, и Марк без проблем смог подключиться к нервной системе зверя и подстроить ее под себя, как проделывал это тысячу раз с деревьями.
Душа зверя мало чем отличалась от душ растений. Она никуда не стремилась и ни о чем не мечтала, но умела радоваться и сожалеть, любить и ненавидеть. Играя на этих естественных чувствах, Марку было несложно внушить ей то, что он хотел, что, по его мнению, было лучше для живого организма. А еще Марк узнал о крови. Семейные узы стали для него приятным открытием. Он понял, что живыми организмами можно управлять и без помощи прямого контакта, если в их жилах течет одна кровь.
Марк начал действовать более агрессивно, захватывая без разбора и подчиняя себе все, что попадалось на пути. Его корни медленно расползались по миру вирусом, паразитом, питающимся чужой волей. Но сколько бы он ни захватывал, ему всегда казалось мало. Что-то терзало его душу. Все казалось неправильным. Несколько раз Марк пробовал вернуть к жизни мертвых зверей, но, стоило ему коснуться их, как смерть тут же просачивалась через корни прямиком в его сердце и била так сильно, что он метался в агонии по своей тесной темнице. Смерть так и осталась для него непостижимой, зато жизнь была полностью в его власти.
Долгое время все шло гладко, пока однажды Марку не попался зверь, чья душа оттолкнула его, стоило ее коснуться.
Этим зверем оказался первый человек, которого Марк повстречал. Он не подчинялся ему, сколько бы яду Марк в него ни закачивал, сколько бы корней ни запустил к его сердцу. В итоге молодое, здоровое тело умерло, так и оставшись свободным.
Следующий человек оказался еще хуже. Он не только не стал подчиняться, но и совершил немыслимое – напал. Вооруженный острым камнем, зверюга разрубил один из корней, и в отместку Марк удобрил его внутренностями землю, разорвав агрессора на две части. Людей становилось все больше, и Марк продолжал удобрять ими почву на протяжении десятков лет, пока не встретил того, с кем смог договориться.
Уже немолодой, израненный человек был в одном шаге от вечного покоя, когда корни пробились под его кожу. Кровь сочилась из тела быстрыми ручейками, и Марку пришлось немало потрудиться, чтобы вырвать его из лап смерти, ненавидимой им чуть больше неукротимых людей. Этот человек сильно отличался от тех, кого Марк встречал ранее. И первое отличие было в том, что он заговорил с ним, когда смог снова думать о чем-то, кроме боли. Без слов, одними лишь мыслями он сказал Марку спасибо.
Это была первая беседа на его памяти. Они общались образами и импульсами. Человек поведал о том, как родные изгнали его из племени за вранье. Он пытался убедить своих близких, что общается с душами
