надо защищать!
Праведный президент и Праведная Армия стоят на страже нашей демократии!
Скоро будут вновь развёрнуты колониальные поселения в защищённых фортах — мы отвоюем нашу землю у диких мертвецов.
Какие умные и красивые лица у подрастающего поколения, аж гордость берёт.
Учитесь хорошо, а то потом будут проблемы с работой и даже в живую ауксилию не возьмут, а дальше только голодная смерть или сидение на шее у престарелых родителей.
Какие же, всё-таки, прекрасные у нас дети, сразу видно, что все спортсмены и отличники, только посмотрите на них.
Лишь тотальное школьное образование позволит нашей республике отвечать на суровые вызовы времени.
Через три месяца состоится торжественное открытие детского развлекательного центра, в котором будет впервые запущен захватывающий аттракцион «Королевская кобра».
Цифровизация образования — это наш путь к стремительному развитию.
Лич заботится о вас, вы все, конечно, молодцы, но не забывайте об этом.
Заключительный анекдот о Вовочке.
Овации, поклон, освобождаю кафедру.
Лужко показывает большой палец, а это значит, что засняли охуенно. Скоро смонтируют и покажут в вечернем выпуске новостей.
Общество тут не избаловано обилием поступающей со всех сторон информации, поэтому к новостям относится очень серьёзно и смотрит их каждый вечер.
Моё видение новостей — никакого обмана, показываем всё как есть, а после сдабриваем деликатной щепоткой пропаганды. Надо выработать в населении доверие к новостям, чтобы не прекращали смотреть и верили всему, что мы говорим. А уже потом, когда будет достигнут нужный уровень доверия, начнём осторожно припизживать и слегка искажать объективную действительность…
В конце концов, телевизор всегда был удобным инструментом пропаганды. Пусть им и остаётся.
— Хорошая речь, повелитель, — похвалила меня Катрин.
— Знаю, — кивнул я. — Писал профессионал.
Лужко у нас не только имиджмейкер, но также начинавший и закончивший спичрайтер. Квалификации он не утратил, поэтому сейчас на полную ставку вкалывает моим личным спичрайтером, и делает это очень хорошо. Вон, например, неприкрытую угрозу детишкам поместил в «сандвич» комплимент-угроза-комплимент — это уровень, я бы никогда не додумался до такого.
Дальше мы поехали в казармы живой ауксилии, где я прочитал формальную речь о том, как же заебись, что вы у нас есть, бравые ауксиларии, а также напомнил, что живая ауксилия вне политики, поэтому голосовать на выборах не будет, ибо нехуй.
Читал я как-то материал о том, что «армия вне политики» — это характерная черта буржуазного строя. Политически активная армия — это социализм, а тут для такого слишком рано.
Слишком активная политически армия — это плохо для олигархов и прочих барыг от политики, потому что они видят в армии только инструмент. Тупой и послушный инструмент, который, в идеале, не должен знать и интересоваться, что происходит с населением, кто там и как живёт, а должен только послушно и бездумно выполнять приказы мудрого правительства, при этом, не задавая лишних вопросов. Аполитичная армия очень хорошо подходит для осуществления различных не совсем этичных или совсем неэтичных действий и операций, а остальное — не её дело. Вот именно такую армию я и хочу видеть у себя.
В общем, отбыл номер, завершил словами за всё хорошее и против всего плохого, после чего покинул казармы.
Будничный день праведного президента… Что ж поделаешь? Сам всё это затеял.
«Я это сделать должен, в этом судьба моя», — подумал я с внутренней усмешкой. — «Если не я, то кто же? Кто же, если не я?»
— Дальше по плану набор телохранительниц, повелитель, — сообщила мне Катрин, когда мы вышли к машине.
— Поехали, — кивнул я.
Ребята из западного экспедиционного корпуса, исходя из их рапорта, наткнулись на новый город — Тарракон. Там до сих пор в ходу гладиаторские игры, поэтому командир экспедиции, лейтенант Винс Зампела, зная о моём актуальном запросе, договорился о выкупе тел убитых гладиаторов.
Мои немёртвые платили высококачественной сталью, поэтому никто не задавал лишних вопросов, ведь мало кого волнует дальнейшая судьба тел рабов и рабынь.
Теперь мы получаем гладиаторов и… гладиаториц? Нет, я прямо чувствую, что есть насущная необходимость выработки феминитивов. Только вот убедительно настаиваю, чтобы этим занимались профессиональные филологи, а не малограмотные радфемактивистки.
Короче, мы получаем гладиаторов и гладиаторов без хуёв, из которых должны получиться отличные индивидуальные бойцы ближнего боя. Строем они ходить не умеют, стрелять не умеют, грамотные среди них только встречаются, поэтому солдаты они сомнительные.
Как я уже установил опытным путём, немёртвые учатся медленно, а некоторые принципиально необучаемые, поэтому вся надежда, снова, только на живых. Тем важнее тотальное образование.
«Дайте мне двадцать спокойных лет, хе-хе-хе…» — подумал я, садясь в тачку.
В покойницкой было, как всегда, тихо. Тела лежали на покрытых белым кафелем бетонных тумбах, а среди них медленно перемещались Ханс и Рудольф, обновляющие «Мёртвый стазис».
Они уже завершили работу по предварительному латанию трупов — на теперь уже бывших гладиаторах было много живописных порезов и проколов, ведь они занимались зрелищным спортом.
— Так, вот эту точно, — указал я на красивую и мускулистую блондинку, умершую от кровопотери.
Вывод о причине смерти я сделал на основе основной травмы — ей перерезали чем-то зазубренным внутреннюю сторону правого бедра, причём очень глубоко. Убийца был правшой, роста не менее метра восьмидесяти, а ещё он обладал недюжинной физической дурью, раз сумел раскроить такую толщу мышц настолько глубоко. Детектив Коломбо свою работу завершил.
— Во славу Плети… — воспроизвёл я формулу заклинания. — Грейс Келли.
Не знаю, где она снималась, но помню, что она была очень красивой блондинкой.
Немёртвая открыла глаза и показала мне, что левый её глаз почти полностью закрыт бельмом. Это плохо.
— Готова служить тебе, повелитель, — изрекла новоиспечённая Грейс на чистой латыни.
— Как ты получила это бельмо? — спросил я.
— Удар булавой по лицу, — ответила она.
Значит, травматическая этиология…
— Ладно, попытаем удачу, — решил я. — Рудольф, принеси мне кристалл!
Разрезаю шею немёртвой и дожидаюсь, пока ассистент принесёт со склада кристалл. Чтобы не терять времени зря, смотрю на характеристики Келли и запоминаю их.
— Итак, начинаем, — вставил я осколок поликристалла прямо в щитовидку немёртвого гладиатора без хуя.
Хуёв нет, а вот насчёт яиц я не уверен, потому что регулярно выходить на арену и сражаться насмерть с профессиональными убийцами — это занятие, требующее наличия каких-то яиц.
Насыщаю осколок некроэнергией, отчего он начинает стремительно расти. Когда кожа была пробита, Грейс забилась в конвульсиях, но рядом были Ханс и Рудольф, которые оперативно схватили
