Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
После этого его вновь сильно обеспокоил тот факт, что на перевале Бреннер были созданы авиабазы для немецких тяжелых бомбардировщиков. Итальянцы не могут понять необходимость этого с учетом немецких заверений в мирных намерениях. В создавшихся условиях он не считает, что Муссолини пойдет на заключение конкретного военного пакта с Гитлером, однако нет уверенности, что их генеральные штабы уже не достигли взаимопонимания. Он был бы гораздо более уверен в результатах этого визита, если бы Муссолини был демократическим правителем, а не диктатором.
3. По мнению французского МИДа, предложения Гитлера Муссолини заключались в том, что Италия, как великая средиземноморская и африканская держава, должна найти свою «сферу влияния» и ограничить свою европейскую экспансию Испанией и захватом французских провинций между Италией и Северной Испанией вдоль средиземноморского побережья. А Германия должна распространить свое господство на восток и юг через Балканы[68].
4. Ситуация в Европе в целом несколько улучшилась. Франция идет навстречу Англии в попытке урегулировать чехословацкий вопрос. Это явное преимущество Франции по отношению к Англии было обеспечено Даладье и Бонне в Лондоне, а именно: в случае если Чехословакия не сможет выполнить самые жесткие требования Генлейна, Англия согласилась по собственной инициативе обсудить этот вопрос с германским правительством и довести до сведения, что если подобное упорство заставит Францию пойти на помощь Чехословакии, то британское правительство не может дать гарантии германскому правительству, что в данной ситуации не выступит на стороне Франции.
5. Он считает, что, хотя ситуация в Испании вызывает беспокойство, но все же вопрос будет решен быстро – пусть и на какое-то время – успехами Франко.
Имею честь кланяться, с уважением,
Джозеф Э. Дэвис
_________________________________
Дневник Москва, 5 июня 1938 года
Работал весь день.
Неожиданная встреча со Сталиным во второй половине дня (см. письмо).
_________________________________
РАЗГОВОР СО СТАЛИНЫМ
№ 1348 Москва, 9 июня 1938 года
ДОСТОПОЧТЕННОМУ ГОСУДАРСТВЕННОМУ СЕКРЕТАРЮ ИНТЕРВЬЮ И СОВЕЩАНИЕ С Г-НОМ СТАЛИНЫМ И ПРЕМЬЕРОМ МОЛОТОВЫМ В МОСКОВСКОМ КРЕМЛЕ 5 ИЮНЯ 1938 ГОДА Совершенно секретно
Сэр!
Когда 5 июня 1938 года я нанес свой официальный прощальный визит президенту Калинину и премьеру Молотову, сложилась весьма интересная ситуация.
Когда я был в апартаментах премьера Молотова в Кремле, через несколько мгновений после того, как я сел, в комнату зашел г-н Сталин. Он был один, вышел вперед, весьма сердечно приветствовал меня, а потом они с Молотовым беседовали со мной в течение двух часов с четвертью. В дополнение к своей телеграмме имею честь сообщить следующее.
После обычных предварительных церемоний, связанных с моим визитом к премьеру в связи с отъездом и переводом в Бельгию, мы окунулись в дружескую и интересную беседу. Сталин особенно интересовался президентом Рузвельтом и задавал много вопросов о нем. Он также с большим восхищением отозвался о вашей речи в Вашингтоне.
Сталин поднял вопрос о линкорах, который сейчас находится на рассмотрении в Госдепартаменте, и, наконец, обсудил возможность урегулирования долга Керенского.
Подробное изложение произошедшего изложено в меморандуме, прилагаемом к настоящему документу и являющемся его частью. Там же описаны и связанные с этим последующие события.
И депеша, и меморандум были продиктованы под большим напряжением в последние несколько часов в Москве непосредственно перед моим отъездом, и меня лично совершенно не удовлетворяет изложение произошедшего, однако время поджимает, и думаю, меморандум даст вам точную картину ситуации.
О беседе было объявлено в советской прессе, и, чтобы исключить возможность необоснованных выводов, я был вынужден выступить с кратким заявлением для прессы, копию которого прилагаю к настоящему письму.
Все это произвело настоящую сенсацию в дипломатическом корпусе. То, что произошло, расценивалось как уникальное явление в истории дипломатии. Меня буквально завалили различными вопросами и просьбами. Во время ужина, который министр иностранных дел Литвинов дал вечером 7 июня в честь нашего отъезда (что опять-таки совершенно беспрецедентное явление), и особенно на последовавшем за ним приеме для дипломатического корпуса ко мне неоднократно подходили и деликатно расспрашивали о том, что произошло. На все вопросы я откровенно отвечал, что встреча получилась совершенно неожиданной и стала для меня самого абсолютным сюрпризом. Я получил удовольствие от весьма интересного визита, в ходе которого мы обсудили многие общие вопросы. Я посчитал, что лучше рассказать об этом, нежели оставить ситуацию окутанной тайной и, возможно, тем самым спровоцировать необоснованные выводы о важности данного вопроса в связи с международной ситуацией.
К настоящему письму прилагается копия речи, которую г-н Литвинов произнес по случаю ужина, и меморандум, подготовленный объединенным секретариатом посольства, с изложением моих ответных комментариев, которые я попросил их подготовить ввиду спешки, связанной с моим отъездом во второй половине этого дня[69].
Имею честь кланяться, с уважением,
Джозеф Э. Дэвис
_________________________________
ПРИЛОЖЕНИЕ К ВЫШЕУКАЗАННОЙ ДЕПЕШЕ МЕМОРАНДУМ КОНФЕРЕНЦИИ, ПРОВЕДЕННОЙ 5 ИЮНЯ ДЖОЗЕФОМ Э. ДЭВИСОМ С Г-НОМ СТАЛИНЫМ, ПРЕЗИДЕНТОМ КАЛИНИНЫМ И ПРЕМЬЕРОМ МОЛОТОВЫМ, В КРЕМЛЕ В МОСКВЕ
Договорившись о том, что в указанный день перед своим отъездом автор этих строк должен нанести официальные визиты президенту Калинину и премьеру Молотову, в 16.30 нижеподписавшийся отправился в Кремль.
Учитывая, что было бы желательно, чтобы меня сопровождал кто-то из сотрудников, тоже понимающий русский язык, я предложил сопровождать меня полковнику Феймонвиллу, который очень хорошо говорит по-русски. Однако г-н Барков, заведующий протокольным отделом Наркомата иностранных дел, сказал, что это неприемлемо. А когда было предложено, чтобы со мной поехал старший сотрудник, мне заявили, что по протоколу на прощальную встречу посол должен проследовать один. В тот момент это никак не отразилось у меня в голове, но позднее обрело свое значение.
В бывшем Екатерининском дворце, внутри Кремлевской стены, меня встретил завпротоколом г-н Барков и проводил в апартаменты президента Калинина, где нас принял секретарь. Когда я оказался во внутреннем кабинете президента, у дверей меня сердечно приветствовал г-н Калинин. Во время нашей беседы президент Калинин сидел за своим столом. Г-н Барков, который также присутствовал, г-н Виноградов из Наркомата иностранных дел, выступавший в качестве переводчика, и я расположились непосредственно напротив. После того как были завершены обычные условности, связанные с объявлением о моем отъезде, президент Калинин заявил, что вполне понимает, что на новом месте мне, возможно, будет приятнее, чем здесь. По его собственным словам, он признавал, что жизнь дипломата в Москве не настолько комфортна и имеет свои ограничения по той причине, что контакты между официальными лицами Советского Союза и дипломатическим корпусом обычно не такие, как в других странах. Поэтому он вполне понимает, что в чем-то я буду рад переменам, связанным с поездкой в Брюссель. Я ответил, что с интеллектуальной точки зрения получал огромное
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 147
