оказываются собраны не люди, подходящие друг другу по своему психологическому складу и интересам, а те, кто готов заниматься одним общим делом. Естественно, что далеко не все коллеги по работе будут удовлетворены своими отношениями друг с другом вне трудовой деятельности.
К идеологическим общинам я отношу религиозные и коммунальные. Под последними подразумеваются все те, которые образовывались ради гармонизации непосредственных отношений между их членами, но имели в своем основании один просчет: главным условием вхождения человека в общину было его согласие с определенными этическими идеями, на основании которых строились отношения в общине, но при этом игнорировались вопросы его психологической совместимости с другими членами общины.
Таким образом, почти весь общинный опыт человечества опирался на что угодно, но только не на интересы людей друг к другу, и не на общность их интересов к проявлениям жизни, например к рыбалке или собаководству. На мой взгляд, только община, созданная на таком основании, может дать человеку максимальное удовлетворение отношениями внутри нее.
Второй ошибкой общинного движения было отсутствие у человека, которого отношения внутри его общины перестали удовлетворять, реальной возможности выйти из ее состава. Внутри большинства общин довольно быстро формировались самые обычные толпы, которые начинали ломать недовольных, заставляя их смириться с тем, что есть, и особенно не мечтать о свободе. Поэтому недовольство маргиналов накапливалось, что не способствовало оздоровлению атмосферы внутри общины.
Существовали раньше и продолжают встречаться сейчас общины, свободные от описанных ошибок, но имеющие другой недостаток — аморфность. Такие общины формируются на основе общности интересов и жизненных позиций и не ограничивают свободы своих членов в вопросах выхода из них. Но общины такого типа очень нестабильны. Аморфность обусловлена тем, что между членами таких общин обычно не складываются устойчивые супружеские пары, а вся община живет одной большой семьей, если ее можно так назвать. Примером таких общин служат сообщества хиппи, анархистов и других подобных групп.
Теперь, проведя работу над ошибками, можно заняться построением утопии.
Выберем для моделирования Москву как географическое место. Перенесем себя в недалекое будущее (скажем, лет через 5) и будем рассказывать об утопии в прошедшем времени как о свершившемся факте. Пусть это будет что-то вроде сюжета фантастического рассказа.
Так как истинный маргинал может объединиться только с другими такими же людьми, то представьте себе более-менее сложившуюся группу семей маргиналов, которые хорошо друг друга знали и проявляли устойчивый интерес всех ко всем в этом сообществе. Отношение к жизни у них во многом совпадало, и они проявили достаточно желания и воли к организации совместной жизни в форме общины. В основание такой общины были заложены главные объединяющие факторы — родство интересов и психологическая совместимость. Предполагалось, что каждая семья будет вести отдельно свое хозяйство и каждый член общины будет заниматься тем видом деятельности, который выберет независимо от других. Проведение совместного досуга в общине предполагало самоорганизацию на усмотрение каждого ее члена.
* * *
Годы летят стрелою,
Скоро и мы с тобою
Разом из города уйдем.
Где-то в лесу дремучем
Или на горной круче
Сами себе построим дом.
Там вокруг такая тишина,
Что вовек не снилась нам.
И за этой тишиной, как за стеной.
Хватит места нам с тобой.
Двери покрепче справим,
Рядом на цепь посадим
Восемь больших голодных псов,
Чтобы они не спали,
К дому не подпускали
Горе, врагов и дураков.
(Фрагмент песни Андрея Макаревича «Наш дом»)
_
Сосед мне назло
За стеной громыхает
кастрюлями.
Холодная ночь.
(Бусон)
---
В нашей деревне даже мухи и те почему-то стали кусаться.
(Исса)
---
Когда б еще нашелся человек,
Кому уединение не в тягость,
Кто любит тишину!
Поставим рядом хижины свои
Зимою в деревушке горной.
(Сайгё)
* * *
После того как они договорились о принципах существования общины, стали решать о месте ее локализации. Можно было, конечно, полностью выкупить строящийся многоквартирный дом, подходящий им по размеру, качеству, архитектуре, месту расположения, или же заказать сразу то, что нужно, девелоперам. Но все это требовало сразу больших денег, к тому же почти все уже сильно устали жить в большом человеческом муравейнике и дышать московским смогом. Поэтому решили выбираться в экологически чистый район подальше от Москвы. Все маргиналы были представителями различных творческих профессий и не нуждались в ежедневных визитах в Москву, поэтому выбрали расстояние не меньше ста километров от Москвы, так как на таком удалении уже не встречаются нувориши, но не больше трехсот из-за нежелания полностью отрываться от столичной цивилизации. Нашли себе после некоторых поисков подходящую брошенную деревню, купили себе там дома за бесценок и начали обживаться. Какие-то развалюхи отремонтировали, а на месте других поставили со временем новые дома. Так как маргиналы не являются любителями жить в условиях коммунальной квартиры, то в деревне расселились на приличном расстоянии друг от друга (к примеру, 100 м между домами) и снабдили каждый дом видным издалека двухпозиционным знаком по тому же принципу, что и в Кодексе взаимодействия маргиналов (последний пункт), когда одна позиция означает открытость к общению, а другая — закрытость. Поэтому новые соседи друг друга не беспокоили и встречались только тогда, когда к этому были расположены. Кстати, такой подход дает возможность организоваться в общину откровенным нелюдимам, желающим снизить общение с соседями до минимума, но не желающим подвергать свою семью рискам проживания отшельниками вдали от населенных пунктов.
Для связи с Москвой оставили себе в городе одну квартиру как общинную гостиницу и купили небольшой автобус. Желающие съездить по делам или для досуга в Москву договаривались заранее и раз-два в неделю грузились все в автобус, и с песнями и приятным общением в пути навещали столицу. Понятно, что даже несколько часов в дороге, проведенные в таком обществе, кардинально отличались от мучительных поездок в городском общественном транспорте. Приехав в гостиницу, маргиналы рассыпались надень, а вечером таким же порядком возвращались в родные хаты. Кто не успевал за день сделать все свои дела, оставался в гостинице до следующего рейса.
Дети в общине официально нигде не учились, но образовательный и культурный уровень взрослых членов общины позволял им обучить свое подрастающее поколение всему, что тем могло понадобиться в будущей жизни. Те же дети, которые все-таки решили
