тему «„Битлз“, популярная музыка и общество», объясняет, что ее научные изыскания стали результатом того, что «вся жизнь ее семьи крутилась вокруг битловского фэндома». Истон «естественным образом постоянно об этом думала, а потом это вылилось в тему исследований»[499]. По словам Блахин Дагган, абитуриентки из Ирландии, поступающей в докторантуру, ее «…изучение музыки [„Битлз“] началось в шестнадцать лет», и, как она полагает, «…в нем сошлись как социальная ангажированность, так и академическая составляющая. Есть и огромное удовольствие от прослушивания их песен в неформальной обстановке»[500].
Британо-канадская исследовательница Марли Сентауэр, изучающая неформальную группу Apple Scruffs как социальное явление, уверена, что кроме того, что тема ее докторской непосредственным связана с Битлз, ее давно сложившееся отношение к группе и чувство свободы, олицетворением которой они являются, помогли ей открыть полный спектр собственных возможностей, включая не только академические исследования, но и ее интерес к фотографии и музыкальному исполнительству[501].
Рамки нашей работы не позволяют опросить всех женщин-ученых, специализирующихся на «Битлз», но растущее число представительниц разнообразных дисциплин и областей знания, решивших выбрать «Битлз» темой исследования, воодушевляет. Кэти Капурч (США) одной из первых заинтересовалась гендерным и расовым аспектами в истории «Битлз». Ныне проживающая в Великобритании американка Стефани Фремо, специализирующаяся на теории медиа, в своей книге «„Битлз“ на экране: От поп-звезд к музыкантам» (The Beatles on Screen: From Pop Stars to Musicians) (2017) предметно разбирает фильмы группы, а также является автором других работ о Битлз. Историк Эрин Торкельсон Вебер (США) в книге «„Битлз“ и историки: Опыт анализа работ о „Великолепной четверке“» (The Beatles and the Historians: An Analysis of Writing About the Fab Four) (2016) предлагает скрупулезный анализ историографии группы и вызванного ею общественного резонанса.
Все это свидетельствует о признании популярной культуры в качестве материала для академических исследований и укреплении в новых поколениях представительниц академического сообщества чувства собственной субъектности и убежденности в том, что у них есть полное право заниматься «Битлз». Одна американская исследовательница и одновременно фанатка «Битлз» первого поколения давно размышляет о засилии фанатов мужского пола не только в академической среде, а в принципе во всех сферах современной «Битлз»-культуры. Мэри Энн Томпсон, бывший профессор сестринского дела и общественного здравоохранения, после выхода на пенсию решила заняться качественными исследованиями «Битлз». Ей хочется разобраться в феномене мужчин-фанатов «Битлз» первого поколения, поскольку в 1960‐е годы ей с таковыми сталкиваться не доводилось. Во время нашей беседы она сформулировала это так: «Я хочу понять, почему… почему экскурсии по Лондону водят мужчины? Почему „Каверн-клубом“ управляют мужчины? Почему журналами, фан-клубами занимаются мужчины? Где все [эти мужчины] были в 1960‐х годах? Кто эти люди?»
Если попытаться ответить на вопрос Мэри Энн Томпсон, то начинать надо с 1967 года, когда в битловском дискурсе стал ощутим примат мужчин как среди авторов, так и среди поклонников группы, и началась тщательная зачистка остаточных следов женского присутствия в фан-культуре. Но все-таки можно утверждать, что с конца 1960‐х годов и по сей день широта интеллектуальных интересов и творческая разноплановость самих «Битлз» являются стимулом для развития дальнейших научных исследований. Не менее важны и изменения, которые с 1960‐х годов происходят в академическом сообществе: речь о преобразованиях, позволивших большему числу женщин не только стать квалифицированными специалистками с докторской степенью, но и найти себя в академических исследованиях, посвященных «Битлз», если это совпадает с их научными интересами и устремлениями.
In My Life[502]: фэндом и аффективный труд
Поклонницы «Битлз», достигшие совершеннолетия в период с середины 1970‐х до начала 2000‐х годов, росли в ту пору, когда для девушки все более и более естественным становился выбор будущего, связанного с полноценной профессиональной карьерой. Какой-то части молодых женщин удалось перенести свои «„Битлз“-знания» в академический контекст, у кого-то сильнее оказалась предпринимательская жилка. Развитие цифровых технологий и возрастающая с конца 1990‐х годов роль интернета способствовали возникновению широкого спектра бизнес-опций, благодаря которым стало возможным соединить хобби и профессию. Для второго и третьего поколения поклонниц «Битлз» — особенно из США и Великобритании — экономические спады, начиная с рецессии начала 1980‐х годов и заканчивая глобальным финансовым кризисом 2008–2009 годов, пришлись на период их потенциального выхода на рынок труда.
Хотя сегодня для множества женщин уже характерна полная трудовая занятость, неолиберальная экономическая тактика, набирающая во многих развитых странах силу, приводит, в свою очередь, к росту нерегулярной/проектной занятости, возникновению гигономики, или «экономики свободного заработка», и всплеску неоплачиваемой деятельности. Для многих это означает, что сегодняшние экономические реалии вносят свои коррективы в мечты о самореализации через основную работу. Кому-то, как и раньше, удается монетизировать свой интерес к «Битлз» и поставить это на рельсы полной трудовой занятости; другие, и таких множество, готовы заниматься этим на условиях частичной трудовой занятости и/или через аффективный труд. По определению Мелиссы Грег, аффективный труд представляет собой неоплачиваемую работу, которая является значимой для совершающего ее индивидуума и обеспечивает «…чувство общности, уважения и/или сопричастности для всех разделяющих конкретный интерес»[503]. Роберт Стеббинс, в свою очередь, классифицирует данный феномен как «серьезный досуг»: работа за деньги сосуществует в жизни индивидуумов с приносящим глубокое удовлетворение хобби, в процессе чего участники «…приобретают и демонстрируют сочетание […] специальных навыков, знаний и опыта»[504]. В этом смысле у поклонниц «Битлз» не имеющая к группе отношения «дневная работа» может сосуществовать с активной деятельностью в рамках фэндома.
Сьюзан Райан уже в ранней юности задумывалась о литературной деятельности, поэтому, поступив в колледж, стала редактором отдела искусства и развлечений в студенческой газете. Хотя ее увлечение «Битлз» началось в середине семидесятых, когда она еще училась в школе, этот интерес не оказал прямого влияния на ее профессиональный выбор. Однако, по ее мнению, битловский фэндом «…повлиял на выбор того, о чем бы [ей] хотелось писать»[505]. После окончания университета она мечтала заниматься музыкальной журналистикой, но в то время устроиться куда-то оказалось довольно сложно. Она вспоминает, что в начале 1980‐х годов «…журналы, которые могли бы взять меня на работу, такие как „Траузер пресс“[506] (Trouser Press) […] они закрылись, когда я закончила колледж […] У меня и собеседований с ними практически не было. Причем, казалось, это все совсем рядом, ты уже почти там, а потом журнал просто закрывается»[507]. Райан называет себя историографом «Битлз» и на протяжении многих лет пишет для различных фанатских изданий. С этой стороной ее деятельности связано и ее участие в Фестивале поклонников «Битлз», где она — при участии Кит О’Тул — стала в
