С трудом концентрируюсь на том, чтобы вновь начать направленную передачу мыслей:
«Понимаю, зачем это вам, но назовите хотя бы одну причину, по которой я должен согласиться на ваше предложение».
Сеятель отвечает быстро – он-то к этому разговору готовился загодя, а значит, и аргументы подобрал:
«Во мне есть то, что даст Посвященному шанс одолеть Альфу в этой битве. Вернее, в нас – в том сочетании, которое мы будем собой представлять, объединившись. У меня есть нужные знания и навыки, а в тебе – уникальная биологическая составляющая. Если ты откажешься, мы погибнем поодиночке, а вместе и в союзе с Посвященным сможем попытаться спасти человечество… Как тебе такая причина?»
Вот, значит, как… На столе козырный туз, не побьешь. Это если, конечно, Сеятель не врет, но его ведь никак не проверишь. Меня загнали в угол. Вернее, я сам себя в него загнал. Ведь это я сюда прилетел, по собственной инициативе, хоть и по приглашению Сеятеля. А самолет мой, поврежденный и без топлива, лежит по ту сторону линии фронта, и сейчас уже мне через нее не перебраться. Здоровенный, на несколько сотен квадратных миль капкан – вот где я нахожусь. Кольцо вокруг Сеятеля все сжимается, и ни люди, ни Измененные не смогут долго сдерживать натиск этой орды. Отказав Сеятелю и оставшись здесь, я неминуемо погибну, а согласившись, погибну тоже, вернее, перестану существовать как личность, только с шансом принести пользу. Выходит, в первом варианте моя смерть будет абсолютно бессмысленной. Но ведь я, Майкл Дикон, поступая на работу в АНБ, присягал на верность своей стране. И пусть от нее, страны, уже мало что осталось, но люди… люди-то еще есть. Их наверняка выжило много в разных местах – куда-то еще не добрались аномалии и мутанты, где-то людям удалось сбежать или спрятаться… Вот ради них и стоит бороться. Может, для кого-то присяга и пустой звук – простая формальность, позволяющая получать от государства зарплату и соцпакет, но не для меня. Никто и никогда не сможет сказать, что Майклу Дикону незнакомо чувство долга… Итак, что я, в сущности, теряю? Варианта выжить у меня нет, так какого черта я думаю и выбираю? Неужели для меня имеют значение те несколько лишних часов жизни, которые я проведу в этом мешке либо сражаясь с ордой мутантов, либо забившись в какую-нибудь щель в тщетной надежде избежать смерти?
«А как насчет ваших Измененных и тех людей, которые укрылись здесь, под вашим ментальным куполом?» – я задаю последний вопрос, уже догадываясь, что услышу в ответ, но тем самым подсознательно оттягивая неизбежный момент принятия решения.
«Они все равно обречены: когда ударит Нова, я не смогу их защитить. А тот путь, которым можем пройти мы, для большинства из них закрыт. Что касается остальных – они просто не успеют».
У камня нет глаз, но я буквально чувствую, как он сверлит меня взглядом в ожидании ответа. А еще все мое существо воспринимает растущее энергетическое напряжение, и мне кажется, что время наше на исходе. Я смотрю на Сеятеля и вслух немеющими губами произношу приговор самому себе:
– Я согласен, но с одним условием: мы забираем с собой Кару.
* * *
Кара нервничала. С одной стороны, она ведь выполнила приказ Источника, причем выполнила наилучшим образом, не дав ему оснований для недовольства. Казалось бы, можно расслабиться, насколько это, конечно, реально в окружении превосходящих сил врага и в условиях практически непрерывных сражений на всех фронтах. А вот не получалось расслабиться: ей все казалось, что вот-вот произойдет что-то страшное. И с чего бы вроде? Да, линия фронта постепенно приближается к водохранилищу Сакакавиа, но пока что оборона держится, не рассыпается. По оценкам Кары, она может продержаться еще от суток до трех, а за это время Источник что-нибудь придумает. Не зря же он просил доставить сюда сувайвора – наверняка у него был план. Кара, конечно, не знала какой, но с Источником это обычное дело – он не доверяет своим подчиненным лишней информации. Да Каре это и не требовалось – она абсолютно не сомневалась в Источнике. План есть – и этого достаточно. Теперь же сувайвор здесь, так что самое время этот план воплощать, каким бы он ни был. Кару даже не смутило, что Сеятель приказал всем Измененным удалиться – мало ли какие дела ему нужно обсудить с сувайвором… Тогда почему так тревожно? С ее-то урезанным эмоциональным спектром нервничать по пустякам…
«Иди сюда!»
Зов Сеятеля застал Кару врасплох, и она даже вздрогнула. В ней костром полыхнули одновременно радость и страх. Радость – что закончилось наконец томительное ожидание и сейчас она что-то узнает о том, что с ними со всеми будет дальше, а страх… Сеятель зовет ее, ее одну. Почему? Что случилось? Однако заставлять ждать Источник – себе дороже, так что Кара побежала к пустому стоящему на отшибе дому, в котором он находился. Вбежала и замерла…
Что-то было не так. Очень сильно не так, и Кара даже не сразу поняла что. А потом ее проморозило всю, с головы до ног: Сеятель больше не светился. Совсем. Это был просто мертвый большой камень. Зато Дикон… он стал другим. От него исходили пульсации невероятной мощи, как энергетической, так и ментальной, а глаза… словно превратились в два маленьких озера, вместо воды заполненные изумрудным сиянием. На Кару это произвело впечатление разорвавшейся бомбы… Нет, она знала, что такое в принципе возможно, но не предполагала, что… Ох, Дикон, Дикон… Почему же… Измененная с удивлением ощутила боль, но не физическую, а на эмоциональном уровне. Это было очень странно, так как подобные эмоции остались для нее далеко в прошлом…
И тут она почувствовала холод, слишком сильный для помещения. И еще резкий запах. И пульсации открывающейся пространственной аномалии. Очень необычной аномалии, с такими Каре еще сталкиваться не приходилось. Измененная стояла в полной неподвижности, не способная произнести ни слова, будто у нее язык парализовало.
– Иди сюда, – чужим голосом произнес «Дикон» и протянул ей руку.
– Вы… вы уходите? – с трудом выдавила Кара. – Бросаете нас?.. Почему?
– У меня нет выбора. И времени тоже. Но он просил за тебя.
– Он? Майкл?! – Кара чувствовала, что каждое новое слово, будто сделанное из толченого стекла, ранит ей горло. Плотина против эмоций, воздвигнутая изменением, внезапно рухнула, и Кара оказалась к этому совершенно не готова. Ее захлестывали горе и отчаяние. Она чувствовала себя преданной и брошенной. На этих эмоциях у нее и вырвалось глупое: – Что с ним?
– Это неважно. Иди же сюда, у нас мало времени.
То, что ранило Кару изнутри, вдруг рухнуло, словно с большой высоты, и разбилось вдребезги. Измененной казалось, что внутри она вся кровоточит. Человек, который приобрел в ее жизни неожиданно большое значение, перестал быть, исчез, а его место занял Сеятель, предавший и бросивший всех, кто его защищал, на растерзание вражеской орде. Да, если в этот момент что-то и разбилось, то, скорее всего, это ее жизнь.
– Нет, – глухо проговорила она.
– Что? – удивленно переспросил Сеятель.
– Уходите один. Я… я просто не смогу.
