– Я подогрел её ненависть к тебе, страх быть брошенной и жажду справедливости. Так же, как я подогревал твои чувства к императору! – и призрак рассмеялся. – Часто чувствовала запретное желание?!
Я отмахнулась, стараясь прогнать страшные мысли.
– Когда она не смогла тебя зарезать, я убил ее. И поглотил ее душу. Жаль, твою я так и смог попробовать.
Узнав о гибели принцессы, Иэясу проклял своего помощника, отказался от него и прогнал, запретив появляться перед ним в ближайшее время.
Но Сакаи Дано уже посетила Маара, решившая, что пришло время для смены власти, и отправила к границе. Туда, где он перехватил Кейджи и затуманил ему разум видениями моего предательства.
Травами и обманом он внушил принцу, что в меня вселился злой дух, и это он убил Судзумию, так как она раскрыла его. Ёкай соблазнил его брата, и вся империя была в опасности.
– Парнишке срочно необходим был виновный в смерти жены, чтобы перестать винить себя.
– Он, действительно, любил Судзумию больше всего на свете…
– Любил, – подтвердил дух. – Но ты была так непредусмотрительна, что заставила мальчишку желать тебя. Он даже пару раз мечтал, что избавится от жены. И очень хотел воспользоваться твоим телом. В нем боролись влечение и любовь. А после потери Судзумии он ужаснулся. Уверенный, что его тайные мысли привели к этому. И в чем-то он прав… Его виной и ненавистью было очень легко управлять.
Вместе с Кейджи они разработали план, по которому императора должны были схватить и спрятать в подземелье. Я попалась в ловушку, последовав за ним.
Хидэёси Кетсуо и охрану императора отравили переодетые в медиков сектанты Маары. Но охранник императора обладал невосприимчивостью к ядам, воспитанной отцом.
Под видом ритуала освобождения от Ёкая, Сакаи Дао собирался убить и меня и императора. А Кейджи бы сказали, что злой дух намертво впился в тело девушки.
И забрал обоих.
Карты им спутал сам император, расставив собственную ловушку. Которую я, к сожалению, испортила своим безрассудным порывом спасти любимого.
Если бы не Хаара Мина, мы все были бы мертвы.
Мина победила следователя в бою, но убивать не стала. Тоношено смог найти общий язык с моей охранницей и уговорил помочь в поисках Даичи. В тот момент дознаватель был уверен, что именно я устроила покушение на императора. Из его выводов следовало, что я устранила Судзумию и собралась возвести Кейджи на трон. А сама стать императрицей. Ичиро был очень убедителен и обещал не убивать меня. А Хара Мина смогла утащить горшочек взрывного порошка с испытаний.
Добравшись до больницы и не обнаружив ни меня, ни императора, а только группу ниндзя, рыскающую по округе. Они, вместо поиска потайного пути, сразу принялись взрывать стены храма.
Землетрясения не было. Оба раза – взорвались заклады под стенами, обрушив вход в подземелье. Людей у Сакаи Дано было больше. Но решающей силой в этой битве были ниндзя, уклоняющиеся от открытого боя. Им темнота и теснота подземелья помогала вести бой. Это была их стихия.
***
Тоношено-младший допрашивал меня несколько часов подряд.
Ичиро-сан стал настоящим героем, спасшим императора. Свое вмешательство и помощь ниндзя Хидэеси Сога сохранил в тайне.
– Что будет с Кейджи? – я устало откинулась на подушки.
Всех троих: Иэясу, Кейджи и Широ следователь пока держал в темнице.
– Если император выживет, он решит, что делать с предателями. Если император умрет, предателей казнит новый император. Откуда ты знаешь, про секту почитателей Маары?
Анихико первый – десятилетний сын Даичи, был найден вместе с матерью и братьями в подземелье под новым дворцом, мальчик начал заикаться после похищений. Охрана вокруг императорских покоев составляла теперь более сотни человек. Но хватит ли этого, если в поместье Иэясу остались предатели? Пока страной управляла Фудзивара Муросаки – вдовствующая императрица.
Дух Сакаи ткнул пальцем в глаз Тоношено:
– И за него ты собиралась замуж?! Дохляк!
Стараясь не отвлекаться на назойливого духа, я ответила на вопрос:
– Сам Сакаи Дано рассказал, перед тем как меня зарезать.
– Очень говорливый был в тот день прорицатель. Не похоже на него.
Я только вздохнула. Дух предателя скалил дикие рожи и выбивал следователю бесчувственные пощечины. Где-то внутри этого призрака таились воспоминания моего мужа. Удастся ли мне когда-нибудь поднять их на поверхность?
– Я поверю тебе, – принял решение следователь. Он вышел и через некоторое время вернулся с картой. – Где прииск и лагерь культа?
Я вопросительно посмотрела на духа. Тот показал фигу.
Тогда я нашла устье реки Аракава и обрисовала обширный круг.
– А поточнее?
– Он не говорил конкретно. Юрайо-сана убили последователи Маары. Из-за угрозы потери прииска и своих территорий.
– Там находятся военные базы… никто не останется не замеченным… тем более, целый клан…
– Не узнаешь, пока не проверишь. Могу я поговорить с Кейджи-саном?
Тоношено отрицательно покачал головой.
– Иэясу-сан пытался сделать сиппоку, но его вовремя перехватили. Как раз после того, как его посетила великая императрица.
– Советник может подтвердить мои слова!
– Он делает вид, что сошел с ума… или действительно, спятил… этот Сакаи Дано, что-то творил с людьми.
– Он загипнотизировал Кейджи-сана. Вы ведь сами знаете, что это подстроено! Он ни в чем не виноват…
– Это не тебе решать, – Тоношено усмехнулся и вышел из спальни.
***
Лагерь культа Маары, все-таки, нашли. Огромные пещеры, созданные подземным устьем реки Аракавы были оборудованы под жизнь тысячи человек. К сожалению, кто-то предупредил их, и поймать никого, кроме нескольких рабочих шахты не удалось. Тоношено выяснил, что служители культа рассредоточились по стране в надежде, что он повелитель восстанет из мертвых и вновь возглавит своих людей.
***
Даичи пришел в сознание через 14 дней.
За это время армия Чосон пробила границу, выжгла приграничные города и стягивала силы для броска на столицу. Люди на улицах паниковали. Дружной толпой хоронили императора, обвиняли в предательстве младшего принца и готовы были растерзать любого, кто не носит на шее колесо драхмы. Люди громили синтоистские храмы и в каждом выдели последователя Маары.
Пока Великая вдовствующая императрица Муросаки, как регент принца, с помощью отца умудрялась сдерживать недовольных и внешнего врага. Но народу нужен был Император. Как символ стабильности, надежности и силы.
Словно почувствовав это, Даичи открыл глаза и созвал старейшин и Сёгунат.
