занимался специальный отдел ОСС. Так сокращенно назывался Отдел стратегических служб, образованный у нас в самом начале войны. Ныне этот отдел носит название Центральное разведывательное управление. Донован, тогдашний шеф этого отдела, не преминул воспользоваться шансом, предоставившимся ему в Бирме. В то время северные бирманские племена шан, карен, кахин прониклись большой симпатией к американцам, которые через своих миссионеров, считавших религию делом третьим, принесли в их края пиво, шоколад, сигареты и пестрые ткани. За ними последовали пулеметы и мины. Американцы хорошо платили проводникам и рекрутированным из местного населения солдатам. «Отличные парни из Америки» в качестве награды за верную службу обещали им, что после победы бирманские племена полностью освободятся от господства англичан и японцев и что впредь щедрые американцы останутся их самыми верными друзьями.
— Вы хотите сказать, что установленные в те годы связи сохранились и до сих пор?
— Не только это, профессор. — Блэйк глубоко затянулся сигарой, и встречный ветер моментально рассеял выпущенный им дым. Он задумчиво посмотрел на кончик сигары и, тщательно взвешивая слова, сказал: — В те времена был заложен фундамент той политики, которая в общих своих чертах проводится и поныне. Разведывательная служба вырабатывает план, а правительство всеми имеющимися в его распоряжении политическими и военными средствами претворяет его в жизнь. Шефы ЦРУ учились на опыте Отдела стратегических служб. Вместе с профессиональными приемами работы они переняли от своих предшественников основные идеологические концепции. — Блэйк склонил голову набок. — Между прочим, на мое решение уехать из Штатов и поселиться в этой стране в значительной степени повлияло то, что я знал о существовании этих связей.
«Американец, покинувший свою страну, — подумал Уилкерс. — Сейчас таких немало. Особенно после вьетнамской войны. Блэйка, пожалуй, можно назвать их предшественником. Правда, после второй мировой войны добровольная эмиграция американца была событием чрезвычайным».
— Полагаю, вы остались здесь потому, что нашли супругу? — спросил Уилкерс.
— Принятию этого решения способствовало стечение нескольких обстоятельств, профессор. Наш небольшой отряд действовал на севере Бирмы, недалеко от таиландской границы. Однажды мы натолкнулись на роту японских солдат и потерпели поражение. Во время боя я получил несколько тяжелых ранений, но в плен к японцам не попал, так как мне удалось уползти в джунгли. Я полз, пока меня не оставили силы. Лежа на опушке леса, я приготовился к смерти. Где-то в отдалении, в пограничной таиландской деревушке, я слышал лай собак. И тут я потерял сознание. Очнулся лишь несколько дней спустя в небольшой хижине. Меня нашла маленькая таиландская девочка и, несмотря на то, что в деревню в любой момент могли прийти японцы, уговорила своих родителей оказать мне помощь.
— Этой девочкой была ваша жена? — не удержался от вопроса Уилкерс.
Блэйк утвердительно кивнул.
Уилкерс попробовал мысленно представить внутренние движения души Блэйка. Разумеется, этого человека трудно было втиснуть в рамки обычных представлений — один из многих молодых людей с возвышенными идеалами, ввергнутых в пучину второй мировой войны и позднее осознавших, что все это время они боролись за чуждые им интересы кучки продажных политиков. Многие из этих молодых людей разочаровались тогда в своих идеалах, но немногие избрали путь Блэйка. После вьетнамской войны положение в корне изменилось. Вероятно, все дело в том, что политическое самосознание молодежи сделало огромный скачок вперед. Поэтому выводы из войны во Вьетнаме, похожие на те, к которым пришел Блэйк, и даже идущие значительно дальше, сделало огромное число молодых американцев.
— Благодарю вас за откровенность, — сказал Уилкерс, — с которой вы рассказали мне о своей жизни и некоторых взглядах на политические события тех лет.
— Мне нечего скрывать, — спокойно возразил Блэйк.
— Мистер Блюм рассказывал также мне, что вы занимаетесь производством шелка.
— Моя жена получила в наследство крупную текстильную фабрику по изготовлению таиландского шелка. Позднее мы расширили дело. Правда, продукция моей фабрики не всем по карману. У этой страны свои трудности, свои проблемы. Если вас что-то интересует, то я охотно помогу вам.
Уилкерс решил, что настало время перейти к делу, ради которого он приехал.
— Благодарю вас за предложение, мистер Блэйк, — сказал он. — Вы действительно можете помочь мне в одном интересующем меня деле. Я полагаю, вы знаете, где работал мистер Блюм?
— Он говорил мне об этом.
— Отлично. Я также приехал сюда по поручению международной комиссии по борьбе со злоупотреблением наркотиками. Позвольте в связи с этим задать вам несколько вопросов.
Блэйк выбросил остаток сигары за борт и дружески сказал:
— Пожалуйста, профессор!
— Тогда перейду прямо к делу. Итак, считаете ли вы возможным, чтобы ежегодно семьсот тонн опиума нелегально вывозились из Таиланда?
Блэйк не раздумывая ответил:
— Да!
Уилкерс с удивлением взглянул на него, но в подтверждение своих слов Блэйк выразительно кивнул и повторил:
— Да, я считаю это вполне возможным.
— Ну а если бы кто-то заявил вам, что это количество опиума не может быть произведено в Таиланде и вывозится, по всей вероятности, из Бирмы?
Прежде чем ответить, Блэйк некоторое время размышлял.
— Здесь необходимо дать некоторые пояснения, профессор. Дело в том, что определенная часть опиума, контрабандным путем вывозимого из Таиланда, действительно производится в северо-восточных областях Бирмы. Бандиты переправляют его через границу как расчетный товар. Но путь на нелегальный рынок наркотиков проходит через Таиланд.
— А что, если бы кто-нибудь заявил вам, будто из Таиланда чрезвычайно трудно нелегальным путем вывезти опиум?
— Я бы сказал, что этот человек лгун.
— Почему лгун?
Блэйк пожал плечами.
— Для того чтобы ответить на ваш вопрос точнее, мне нужно знать, кто этот человек. Может быть, он просто умственно неполноценный человек, а может, лжет сознательно, чтобы ввести в заблуждение своего собеседника.
— Не могу с вами не согласиться, мистер Блэйк. Но вы не знаете, кто в существующих условиях в состоянии вывозить опиум тоннами?
— Вы действительно хотите узнать, кто и как это делает? — серьезно спросил Блэйк.
Уилкерс вопросительно взглянул на него:
— Я должен узнать это, в противном случае мой приезд сюда теряет всякий смысл.
Блэйк вновь задумался. Некоторое время он пристально смотрел на свою жену, сидевшую на борту яхты в рулевом отсеке и небрежно придерживавшую одной рукой руль. Под гладким шелком саронга четко обрисовывались стройные линии ее тела.
— Вы хотите помериться силой с этими людьми, профессор?
— Это не входит в мои планы. Я хочу лишь узнать правду. У меня нет никаких полномочий, чтобы привлечь этих людей к ответственности, я, к сожалению, лишь служащий международной организации, которая искренне лелеет мечту покончить с этой страшной для человечества опасностью.
Блэйк не спешил с ответом:
— Этим делом занимается здесь очень ограниченное число людей. И хотя их
