Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
src="images/i_097.jpg"/>
Ликвидация последствий взрыва жилого дома в Каспийске 16 ноября 1996 года
Мы ехали посреди болотистой местности дельты Сулака, переходящей в песчаные пагорбы, небольшие холмы, почти целиком поросшие по-местному гребенчуком, или по-великорусски гребенщиком, вечнозеленым кустарником из семейства Тамарисковых. Гребенщик характерен только для низовий Терека, Сулака и Волги, иными словами, болотистых песчаных и супесчаных солончаковых почв; в других частях Южной России он практически не наблюдается. В 90-е гг. минувшего столетия и начале 2000-х местные браконьеры использовали заросли этого размашистого кустарника как маскировочное средство для своих схронов. Нам довелось своими глазами увидеть браконьерские закладки под гребенщиком с хранящимися в них снастями, рыболовецкими промышленными крючками, а то и с щедро пересыпанной солью красной рыбой, в том числе белугой, и даже с охотничьими ружьями. Прочесать всю дельту с гребенщиковыми холмами для пограничников было нереально, а потому часто действовали выборочно, высаживая с вертолетов на одном из ее участков десант. Но и в таком случае результаты подобных внезапных «налетов» впечатляли. По данным наших оперативных органов, «гребенщиковые поля» находились под опекой Кизлярской рыбно-икряной мафии, где в ту пору господствовал славянский этнический элемент, тогда как остальные районы Дагестана входили в сферу деятельности национальных республиканских группировок.
Однако 20 ноября 1942 года, в день кровопролитного и ожесточенного боя при урочище Святой Крест, гребенщик прекрасно защищал пограничников. Благодаря ему немцы так и не смогли вычислить и обнаружить нашего снайпера младшего сержанта Аслана Тхагапшева, перемещавшегося от одной гребенщиковой заросли к другой. Майор Вестфаль-Клинке в нервном порыве сначала было отдал приказ сжечь все кустарники гребенщика после взятия возвышенности, но потом отказался от него, поскольку понял, какое преимущество представляет собой кустарник при обороне господствующей высоты. Но что же нам говорит история урочища Святого Креста?
Во время Персидского похода, прибыв с флотилией в Аграханский залив 24 июля 1722 года, император Петр I побывал в крепости Терки, опорном пункте русской армии в Дагестане. Неудовлетворенный месторасположением этой крепости, император принял решение упразднить ее и на новом месте, в 20 верстах от устья Сулака и в 67 от устья Аграхани, где река Койсу делится на два рукава, Сулак и Аграхань, заложить крепость Святого Креста. Петр I «сам приискал под оную крепость место, сам снял с оного план, сам сделал чертеж сей крепости и сам оную размерил…». В этом ему помогали генералы Левашов, Кропотов, инженер-полковник де Бринель и Ветерани. Строительство крепости началось в 1722 году и закончилось в 1724 году. 22 сентября 1724 года Петр I подписал указ на имя генерал-лейтенанта М. А. Матюшкина, в котором предписывалось перевести в крепость Святого Креста гарнизон и жителей крепости Терки. По приказу Петра I в крепость Святого Креста также переселялись жившие возле Терков черкесы Нижней Кабарды. В полуверсте от крепости Святого Креста и была построена слобода Охочинская, населенная горцами, состоящими на русской службе и находящимися под командой кабардинского князя Эльмурзы Черкасского, которого Петр I произвел в подполковники. При крепости также формировалось Аграханское казачье войско (названное в честь пересохшего впоследствии правого рукава Койсу Аграхани), образовавшее три станицы – Каменка, Прорва и Кузьмин-ка – и состоявшее из терских казаков, а позднее усиленное тысячью семействами донских казаков.
После смерти Петра Великого, особенно в царствование Анны Иоанновны, содержание новых крепостей на Кавказе и в Персии было признано невыгодным для казны. По Гянджинскому трактату с шахом Надиром, подписанному 10 марта 1735 года, Россия уступала Персии все завоеванные у нее города и территории. Русско-персидская граница тогда проходила по реке Койсу. В связи с этим крепость Святого Креста упразднялась, а вместо нее на левом берегу Терека в том же году заложили крепость Кизляр, куда и переводились войска, в том числе аграханские казаки вместе с армянской милицией со своими семьями. Здесь нам интересен перечень комендантов крепости Святого Креста или Сулацкого города, среди которых полковник Л. Я. Соймонов (1722–1723), полковник Дербень (1723–1725), полковник Д. Ф. Еропкин (1725–1727), полковник А. Н. Дубасов (1728–1729), полковник Б. Т. Киселев (1729–1730), полковник князь М. М. Барятинский (1731–1732), полковник А. Т. Юнгер (1732–1735). Разумеется, к ним символически можно добавить и восьмого – Антона Воздвиженского, осуществлявшего комендатуру урочищем Святого Креста в течение двух суток с 19 по 21 ноября 1942 года, пусть часть вторых суток уже и посмертно.
– Вообще, – рассказывал дальше капитан Калашников, – героев Святого Креста в том же Кизляре и окрестных населенных пунктах называют еще затерянной заставой. Старший лейтенант Антон Воздвиженский и младший сержант Аслан Тхагапшев были награждены Орденом Боевого Красного Знамени посмертно, младшие командиры и рядовые этого героического спецподразделения получили посмертно другие правительственные ордена и медали… Тут недавно один браконьер, очевидно переусердствовавший с водкой и пропитавшийся смолистыми выделениями и пыльцой гребенщика и задержанный нами, утверждал, что его преследовали пограничники в маскхалатах с красными звездами на фуражках еще образца 1930-х гг. Как знать, как знать. Некоторые даже считают, что солдаты Абвера надышались тогда непривычным для них гребенщиком, и поскольку вволю потребляли спиртное, то среди них возник некий эффект массового психоза, так как их коллективное бессознательное подверглось одинаковому биохимическому воздействию извне. Мне, разумеется, как курянину и русскому человеку, ближе версия с Архистратигом Михаилом.
В этот момент мы стояли уже на гребне или на плато урочища, некогда заваленного трупами пограничников спецподразделения Воздвиженского, куда не ступила немецкая нога посреди приглушенного гребенщикового аромата по сезону, и перед нами простиралась на восток однообразная испещренная речками, ручьями и болотами дельта Сулака, на крайней кромке которой узкой голубой ленточкой проблескивало Каспийское море, а на юге Кавказ ощетинился отвесными кручами и горными скалами Дагестана. Неужели усиленные свойства гребенщика-тамариска способны растворять время или создавать смешение времен (как в случае со злополучным браконьером), вызвав к жизни героев не только того боя с подразделением Абвера, но и предшествующих времен Петра Великого? Вот незадача. И вдруг омрачавшие меня мысли, связанные с Хасавьюртовскими соглашениями и взорванным домом пограничников в Каспийске, развеялись и я почувствовал уверенность за будущее Великой России и ее народа. Вскоре с урочища Святого Креста нас унес вертолет в Каспийск, в наш пограничный отряд. А капитан Калашников пошел своей дорогой, возвращаясь на «Козле» на заставу Сулак. Уже намного позднее в 2012 году я услышал песню «Золотые погоны» на стихи талантливого поэта-офицера Владимира Пшеничного, полковника СВР в отставке, и понял, что она об Антоне Воздвиженском:
Ты стоишь и глядишь на раскрытую дверь.
Эта дверь не в Париж и не в модные
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
