чистоты, непорочности, спасения. И этот цвет, как и черный, всегда привлекает внимание и вызывает сильный интерес. А еще страх. Я хотела вселить людям надежу и веру на лучшее, хотела повлиять на то, что происходит. И менее всего мне хотелось, чтобы белый стал для них погребальным саваном.
Люди шептались на незнакомом для меня языке. Выглядывали в окна, выходили из домов и как первобытные дивились увиденному. Да что уж там. Я бы сама смотрела бы с открытым ртом на ту, что в такой холод, на половину раздетая, беременная, да еще и на лошади царственно вышагивает с таким грозным лицом как у меня.
Резкий крик пронзил мои уши и лошадь нервно дернулась в попытке развернуться. Я натянула поводья и огляделась.
— Нужно идти дальше, — сказал один из магов, что сопровождал меня, но я снова услышала крик.
— Постой, — вытащив ноги из стремян, я слезла с лошади и направилась по улице. Народ расступился, словно боялся меня, кто-то и вовсе скрылся, закрывая дверь на засов и оконные ставни.
Двое гвардейцев волокли женщину вверх по улице, вырывая из нее крики мольбы и помощи.
Она захлебывалась в собственных слезах страха и отчаяния, пока грубая мужская рука наматывала ее волосы на кулак.
— Стойте! — закричала я и ускорила шаг в их сторону.
— Таира, остановись! — кинул мне вслед Раил обеспокоенно, но меня это не остановило.
Одно резкое движение женщины и от удара в живот она падает на колени, словно безжизненный, хрупкий предмет. Двое обращают на меня свое внимания и берутся за рукоятки мечей, но тут же их опускают и отходят на шаг. В их лице читается испуг. И вся их смелость и жестокость тут же улетучилась при виде меня.
Я подбегаю к женщине, что еле-еле хрипит. Из ее рта идет кровь, а в глазах, кроме отчаяния — море ненависти. Пытаюсь ее поднять, но гвардейцы начинают кричать что-то на непонятном языке, но ближе не подходят. Подошедший Раил что-то отвечает им. В его голосе твердость, которую я ранее не слышала. Я вытираю слезы женщины, уверяю ее, что все будет хорошо. Не думаю, что она хоть что-то понимает из сказанного мною, но берет мою ладонь и сжимает не сильно, словно в благодарность.
— Говорят, она ненормальная. Убила свих детей, — переводил Раил, а женщина начала водить головой из стороны в сторону. — Ее вели в темницу.
— И мы дадим это сделать? Я не верю в то, что они говорят!
Гвардейцы стиснули зубы, и пошли быстрее прочь в верх по улице и скрылись в переулке. Мы же с Раилом усадили женщину на скамью. И взяв ее ладони в свои, я отправила ей частичку магии, чтобы хоть как-то согреть ее и исцелить раны. Женщина от неожиданности отпрянула и удивленно взглянула на меня. А мне ничего не осталось кроме как улыбнуться и вернуться к лошади.
— С ней будет все в порядке?
— Я не знаю, Таира. Это опасный город.
— Я не понимаю… Прошлая деревня была вся выжжена. Здесь все напуганы, словно ожидают того же. Это все рук стражи короля?
— Не только. Пока была сила стихий, люди боялись применять ее во вред. Боялись гнева Богов. Но сила начала истончаться. У более слабых магов она пропала. Многие поняли, что Боги молчат. Началось воровство.
— А где воровство, там и убийство, — закончила я.
Получается, во всем виновата я? Если верить тому, что сказал старик, то я источник магии. Вопрос куда она делась? Если и я не шибко-то разбогатела по энергетическому ресурсу. Конечно, я чувствовала в себе силу. Чувствовала ее больше, чем раньше, но мне кажется, меня бы разорвало на части, если бы вся сила стихий вернулась бы ко мне. Хотелось бы мне сейчас увидеть одного из стихийников и получить хоть какой-нибудь ответ… Сколько много всего за столько короткий период. Мозги уже закипали от информации, которую я понятия не имела, как применить. Темная, рожденная от Светлых, с силой стихий. Так почему же я не могу вызвать землетрясение или цунами? Хотя, почему не могу? Я ведь даже не пробовала!
— Ты как? — тревожно спросил Темный и обеспокоенно осмотрел меня. Я лишь отмахнулась.
— При чем здесь Агросс, когда люди взбунтовались из-за потери силы?
— Потому что он разжигает раздор в сердцах смертных. Мало кто отправился просить помощи у Богов Стихий. Скажу больше, большинство пошли в храм Агросса. Поэтому в его силе можно не сомневаться. При своем бунтарстве, ты для него большое противопоставление. Может быть, действительно твоё эффектное появление что-то изменит.
— Твоих сил недостаточно, чтобы повлиять на людей?
— О каких силах ты говоришь, Таира? Я несильно сейчас отличаюсь от тех, кто идет позади нас.
— А как же Валар?
— Нашей силы хватает на то, чтобы не дать монстрам покинуть Чертоги. В нас осталась магия Хаоса, но по мимо нее мы и стихией владели.
— Это глупо сдерживать одних монстров, лишь для того, чтобы они не убили других монстров. Если смертные начали убивать друг друга из-за потери магии, чтобы завладеть землями и богатством, то они не чем не отличаются от монстров. Что-то не так, Раил. Какой смысл Агроссу от войны, если гибнут смертные, от которых зависит ваша жизнь? Если он желает поголовной смертности, не проще ли монстров выпустить за пределы Северных земель?
— Тогда у всех будет одна проблема — монстры, а не отсутствие магии. И они перестанут вести борьбу между собой, а попытаются противостоять новой проблеме. И маловероятно, что кто-то пойдет в храм к Богу войны просить силу, чтобы одержать победу.
К концу нашего разговора мы уже прибыли к замку Гуриона. Он размещался на скалистом острове и выглядел по размерам очень внушительно. Больше походил на гигантскую крепость. Сильно отличался от замка Восточной империи, где мне уже удалось однажды побывать.
Приблизившись к воротам, нас встретила стража, которая не особо располагала к дружелюбной беседе. Я не знала здешнего языка, поэтому переговоры взял на себя Раил, и, судя по громкому и злобному голосу вооруженных, нам тут были не рады.
— Они не пропустят нас. Таков был приказ короля.
— Почему-то я не удивлена. Но все же ты Высший маг, а я нареченная дочь Богов Стихий. Пусть доложат королю о нашем прибытии.
— Таира, я так им и сказал. Что думаешь делать?
— Ты Темный Бог… — сказала тихо, смотря на него. — Я, кстати, тоже, хоть и дочь Светлых. Не потерплю такого обращения, — махнув рукой, стража разлетелась по сторонам, с грохотом ударяясь о стены и
