Так это вы! — Я вскочил на ноги.
— Именно так. Эта была небольшая благодарность.
— Небольшая?!
— Я впервые сделала это для человека. Тем более ты еще ребенок.
Я не знал, что сказать, и просто ходил туда-сюда перед кошкой, которая спокойно наблюдала за моими передвижениями. На языке вертелся миллион вопросов.
— Это навсегда? — вырвалось у меня.
Кошка промолчала.
— Нет, не то чтобы я недоволен, просто… Я не представляю, как смогу прожить с этим всю оставшуюся жизнь. Порой чужие мысли и проблемы так давят на меня, и от этого…
— Ты не можешь решить свои. В этом-то все дело.
— В смысле?
— Человек всегда хочет невозможного. И нет предела его мечтаниям. Некоторые глотку готовы ближнему перегрызть, чтобы обладать тем, чем владеешь ты. Для них обладание такой сверхъестественной способностью — это обладание властью. Ты же другой случай. Я ведь изредка наблюдала за тобой и убеждалась, что не ошиблась в своем решении. Ты не идеален, но не безнадежен.
— Спасибо, — буркнул я без особого энтузиазма.
— Ты спрашиваешь меня, всегда ли ты будешь владеть этим даром. А я отвечаю: нет, не всегда.
— Правда?! — воскликнул я так громко, что образ дворового сумасшедшего, наверное, окончательно закрепился за мной.
— Но для начала ответь мне на вопрос. Чего ты хочешь? — Ида сделала явный акцент на слово «ты».
— Я? — окончательно перестал что-либо понимать.
— Да, ты. Если владеешь даром, то начинаешь слышать, чего хотят другие. Ты это и сам понял. А хотят они многого. Денег, славы, любви, дружбы, секса. Все их амбиции и желания уже не тайна для тебя. Ты можешь пользоваться этим как хочешь. Но… за всеми чужими мечтами ты не должен забывать главного: своей жизни, своих мыслей, своих желаний. Этот дар показал тебе, чего хотят другие. Но ты должен решить, чего хочешь сам. И когда ты найдешь ответ на этот вопрос, дар уйдет.
На этом кошка по имени Ида развернулась и пошла дальше по двору. А я остался стоять посреди тротуара, пораженный и растерянный. Чего я хочу… Чего я хочу?
* * *
Дома я, чтобы отвлечься в последние дни, активно нагружал себя подготовкой к зачетной неделе. Однако стоило мне ненадолго задуматься о чем-то постороннем, как на плечи падал груз воспоминаний. Не один раз я тянулся к телефону, чтобы проверить — не пришло ли сообщение от Дениса. И когда видел, что нет, думал, что бы самому написать в чат. Ничего толкового не приходило на ум.
Вечером, пока родители еще не вернулись с работы, я залез в душ. Но, подставляя под теплые струи воды голову, невольно погрузился в размышления. Если бы я мог отмотать время назад, поступил бы по-другому? Все можно было бы изменить, если бы я не вел себя так опрометчиво, так развязно. Денис был готов остановиться, но я сам подталкивал его. Почему? А потому что хотел. Хотел. Желал.
Только вот почему я этого хотел? Чтобы убедиться раз и навсегда в своей ориентации? Что ж, поздравляю, это удалось, судя по реакции тела. Нет, дело не может быть в Ветрове, это абсурд какой-то. Он, конечно, парень симпатичный… Симпатичный? Нет, не то слово. Красивый? Уже ближе.
Черт! Я распахнул влажные от проточной воды глаза. Я вообще не должен об этом думать! Но было уже поздно, внизу живота предательски потеплело. Тут в памяти всплыл еще один эпизод. Когда отключили воду и этот придурок пришел мыться к нам. Потом еще разгуливал тут в одном полотенце. И он мылся в этой же ванной. Стоял под этим душем, и вода стекала по его волосам и телу. По его темным волосам и крепкому телу, которое с силой…
По коже побежали мурашки. Я откинулся назад, прислоняясь к стене, покрытой запотевшей плиткой. Я не мог противиться нарастающему волнению…
Которое оставило за собой лишь легкое чувство стыда. Словно в прострации я сидел на дне ванны, сверху на меня лилась вода, как вдруг противный звук настойчиво разорвал тишину. Это был дверной звонок. Все еще не придя в себя, я, наспех вытираясь, вылез из ванны. На влажное тело натянул трусы, а футболку надевал уже по дороге к входной двери. С волос на пол и одежду капала вода, слипшаяся челка закрывала обзор, но дверь я все же смог открыть.
— Извините, я был… — начал я, отбрасывая волосы назад, но запнулся на полуслове. Потому что за дверью стояли вовсе не мама с Сережей.
— Можно войти? — неизвестно отчего смутившись, спросил Дэн.
— А? Да, конечно, заходи, — пробормотал я, отступая в сторону и пропуская Ветрова в квартиру. Это же все происходит на самом деле, да? Я чуть не споткнулся на ровном месте, чувствуя, как от презрения к себе у меня сводит зубы. Так, и главный вопрос: что мне теперь делать?
Так, я пришел. И что же теперь делать?
О, все-таки он тоже не знает, не я один такой кретин.
— Ну… как твои дела? Не болеешь? — начал Денис. — Тем более он в таком виде…
— Нормально, здоров как бык, — пожал плечами я, отходя в сторону ванны. Быстро зайдя туда, пока Ветров снимал кроссовки, я взял полотенце и накинул его на голову. — Ты как?
— Хорошо. С чего бы начать?
— Как твоя олимпиада? Выиграл что-нибудь?
— Ага, у меня серебро, — не мог скрыть своего удовольствия Ветров.
— Оу, здорово, рад за тебя, — воскликнул я, хлопая друга по плечу. Он дернулся. И что странно, я тоже, словно по цепной реакции.
— Ты есть хочешь? — спросил я Дениса, не находя более подходящей темы для разговора.
— Нет, спасибо, не голоден. На самом деле я только что из дома. Надо… надо начать.
— Давно ты приехал? — Мы с Дэном зашли ко мне в комнату и сели на ковер у кровати.
— Вчера.
— Почему же тебя не было на парах?
— Я просто… не захотел приходить.
— Прогульщик хренов.
— Кто бы говорил.
— Была какая-то причина? Ну…
— Это из-за экономики, — перебил меня Ветров. — Зеленка обещала же спросить, ей-то плевать на какую-то там олимпиаду. Не могу же я сказать правду.
— А, ясно, — протянул я. Хотя нет, черт побери, ничего не ясно! Почему не можешь?
Полотенце начало сползать с моей головы, и Ветров вновь накинул его мне на волосы. А потом слегка растрепал их, высушивая. И я чувствовал его прикосновения через махровую ткань. Приятно.
Котяра.
— Что случилось? — сорвалось у меня с языка.
— Ты о чем? — удивился Денис, прекращая движения, но все же оставляя руки у меня на голове, придерживая полотенце. — Он знает?
— Что случилось с нами? — продолжил я.
