Барон понял, что должен вернуться один, и очень огорчился. Он посмотрел на врача и спросил:
— Вы надеетесь его вылечить?
— Если мне удастся нужное время продержать его в постели, то с помощью трав, которые растут в аптечном садике аббатства, я непременно его вылечу.
— А его память?
— К сожалению, это совсем другая история. Память может однажды к нему вернуться, а может не вернуться никогда. Но вы мало-помалу сможете научить его всему, что он позабыл.
— А что все-таки может вернуть ему исчезнувшие воспоминания?
— Не могу поручиться за совет, но думаю, что физический шок. Вполне возможно, что и эмоциональный. Мы слишком мало знаем о человеческом мозге. Вы мне сказали, что он женат?
— Да, и очень влюблен в свою жену, удивительную красавицу, которая отвечает ему горячей любовью. Мне будет очень трудно помешать ей приехать сюда со мной!
— Вполне возможно, она будет лучшим лекарем для него. Но ей нельзя приезжать сюда до моего разрешения. Его лихорадит, и температура может подняться еще выше. Та, что со временем может стать наилучшим лекарством, сейчас может принести большой вред. Но я попрошу вас оставить с ним его слугу.
— Разумеется, и я заплачу за содержание их обоих.
— Не беспокойтесь об этом, и если хотите переночевать здесь, то у меня есть свободная комната.
— Благодарю вас от всего сердца, но со мной еще люди, которых я тоже должен разместить. Мы остановимся на постоялом дворе «Королева Анна»[40], о котором у меня сложилось самое лучшее впечатление. А завтра перед отъездом я зайду попрощаться.
Кровати на постоялом дворе были и впрямь весьма удобны, но барон Губерт провел на мягкой постели нелегкую ночь: его мучили кошмары, и, просыпаясь, он хотел помчаться обратно в Конде и задать негодяю Блезу отменную трепку, которой тот заслуживал куда больше, чем полученных денег. Успокоился он, только дав себе клятву, что если Шанселье не спасет Тома, он вернется в Конде и повесит мерзавца на первом же попавшемся дереве в соседнем лесу, а девушке оставит приличную сумму денег, потому что она любила его сына и делала все, чтобы его спасти.
Когда барон поутру навестил доктора, тот его немного успокоил. Хотя температура пока не снизилась, больной неплохо проспал ночь. Его изнуренный организм в первую очередь нуждался в покое.
— Не стоит так волноваться, — улыбнулся врач, глядя на барона. — Ваш Тома крепко скроен и ладно сшит. Если у него не будет осложнений с позвоночником, очень скоро он выпрямится и расправит плечи. Кстати, о плече, я наложил ему повязку, но на сломанную ключицу невозможно наложить лубки. Пройдет не меньше месяца, прежде чем она срастется. Итак, терпение! Я пришлю вам Грациана, когда можно будет показать нашего молодца его молодой жене без того, чтобы она упала в обморок.
Терпение! Это слово на все лады повторял про себя барон, сидя в карете, которая везла его обратно в Курси. К сожалению, это была не та добродетель, которой обладала Лоренца. И его сестра Кларисса тоже. Их голоса, полные обиды и негодования, уже звенели у него в ушах.
Однако встреча была совсем не такой, какой он ее себе воображал.
Само собой разумеется, Лоренца и Кларисса услышали шум подъезжающей кареты и выбежали на крыльцо. Когда карета остановилась и они увидели, что Губерт вышел из нее один, Кларисса горестно вскрикнула, а Лоренца, повернувшись на каблуках, убежала обратно в дом, скорее всего к себе в спальню, чтобы там выплакаться.
Барон проводил ее удивленным взглядом.
— Что это с ней?
— Подумайте сами, Губерт! — воскликнула Кларисса, с трудом удерживая слезы. — Вы вернулись один. Значит...
Барон не упустил возможности разгневаться. Он воспользовался привилегией как следует покричать, чтобы сбросить напряжение всех этих мучительных для него дней.
— Это ровным счетом ничего не значит! Что за странная мания у вас, женщин, делать самые ужасные выводы, даже не дав человеку времени сказать «здравствуйте»! В конце концов, это просто невыносимо...
— Здравствуйте, Губерт, — сказала Кларисса, мгновенно успокоившись. — Какие новости? Где Тома?
— Успокойтесь, он жив и находится в надежных руках. А что касается всего остального, то наберитесь терпения. Во-первых, пойдемте в тепло. Лично я испытываю священный ужас при одной только мысли о разговорах под дождем!
Тучи в самом деле сгустились, и уже начал накрапывать небольшой дождь.
Барон взял сестру под руку, и они вошли в дом, а потом проследовали в их любимую гостиную, где барон со вздохом облегчения опустился в самое удобное кресло.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно проговорил он. — И когда только каретники перестанут набивать подушки в карете персиковыми косточками? У меня живого места на теле нет!
— Хватит морочить мне голову! — всерьез рассердилась Кларисса. — Я с радостью займусь всеми вашими застарелыми болезнями, как только вы ответите на вопрос: где Тома? — И она повторила: — Где То-ма? — отчетливо выделяя каждый слог.
— У врача, лежит в постели в Санлисе. Теперь он в надежных руках, и, к счастью, я подоспел вовремя. Отчасти я даже рад, что Лори убежала к себе поплакать. Вы гораздо лучше, чем я, сумеете сообщить ей, что случилось с Тома.
И барон очень коротко рассказал обо всем, что увидел на ферме Блеза.
— Негодяй воспользовался отсутствием у Тома памяти и забрал его себе в рабы. Вот только я не понимаю, почему он собирался выдать за него замуж свою дочь.
— Потому что он не только дурак, но и скупец и не хотел кормить лишний рот даром. А девушка, я думаю, влюбилась в Тома. Его появление было для нее большим везением.
— И все-таки для меня тут много непонятного. Когда я объезжал тамошние места в поисках Тома, я видел эту ферму. Но Тома я там не нашел. Стало быть, нетрудно сделать вывод: его прятали. А по какой причине?
—Вы сами назвали причину: крестьянину нужен был лишний работник, которому не надо платить. Как вы можете догадаться, отшельник за свое лечение взял с него не слишком дорого. Теперь расскажите мне, что у него с памятью. Он вас не узнал?
— Нет. Он помнит только, что его вытащили из Эско. Он понятия не имеет ни обо мне, ни о вас, ни о своей жене, ни о Курси. Ничего не помнит о своем полке и короле, словом, начисто забыл свое прошлое. Он не узнал даже самого себя, посмотрев в зеркало.
— Вы хотите сказать, что... он стал младенцем, которого нужно всему учить заново?
