и набрал Марата.
— Посидишь сегодня под замком, а завтра я сам отвезу тебя в клинику. Начнешь лечение, и поговорим, когда мозги начнут работать в прежнем режиме.
Марат появился в дверях кабинета спустя пять минут. Взял навзрыд плачущую Настю за локоть и отвел к ней в комнату, ребенка передал няне и вернулся, чтобы получить новую порцию указаний. Я держался из последних сил. Все эти новости и признания сестры окончательно меня подкосили.
— Няне скажи, пусть с ребенком переберется в одну из гостевых комнат на первый этаж. Насте Демида не давать.
— В участок когда поедем?
— Не знаю, – сегодня я был не в состоянии решать никакие вопросы. – Завтра отвезу Настю в клинику к Нестерову, заеду в участок пообщаться со следователем, отдам долг Рекрутову и сдам своим людям Агафонова. Как только его прикроют, отвезу Катю в СИЗО к подруге. Да, и купи ей билет на ближайшие даты на Кипр. Пусть побудет вдали от всей этой шумихи.
— Понял, – кивнул Марат.
Охранник покинул кабинет, а я какое-то время стоял у окна, пытаясь уложить разговор с Настей в голове, а затем спустился вниз. Вышел на улицу, направляясь в заднюю часть двора. Я знал единственный способ сбросить накопившееся напряжение. Не знаю, сколько высадил обойм пуль. Но легче мне не стало. В груди было все так же больно, будто кто-то заколачивал ржавые гвозди по одному в самое сердце. Я так долго искал человека, который хотел меня устранить, а он, оказывается, все это время был под боком... Настя желала смерти всем людям, к которым я проникался чувствами и доверием? В таком случае ей следовало начать с себя.
На квартиру я не стал даже дергаться. И всю ночь пролежал в кровати без сна, перебирая в голове детские воспоминания. Утром я отвез Настю в клинику. Она плакала, кидалась на меня и охранников, кричала, что я – ничтожество и она ненавидит меня, но я еще с ночи настроился на подобный исход и заблокировал все эмоции на этот счет. Настя больна. Ей нужна врачебная помощь. Эти мысли не успокаивали, но и не давали свихнуться вместе с сестрой.
После обеда позвонил следователю, а затем поехал на встречу с Рекрутовым. Я не собирался спускать с тормозов ни одно из дел, висевших на душе тяжким грузом. Хотелось сбросить балласт, избавиться от всей грязи, что накопилась в жизни, и вздохнуть. Полной грудью уже не получится, но хотя бы смрада в воздухе станет меньше.
Я стоял на улице и курил. Щурился на солнце и мельком посматривал в сторону дома.
— В СИЗО на одной машине поедем или на двух? – спросил Марат, а я заметил Катю, направляющуюся к нам нетвердой походкой.
Осунувшаяся, бледная, почти прозрачная… Я запрещал себе к ней приближаться в эти дни. И Настя в чем-то оказалась права на мой счет: я не сделаю Катю счастливой, пора выпустить птичку на волю из золотой клетки.
— На одной, – выдохнул сизую струю дыма и отбросил окурок в сторону.
Катя забралась на заднее сиденье и сразу отвернулась к окну. Всем своим видом она демонстрировала равнодушие. Возможно в глубине ее души что-то и оставалось ко мне, не знаю. Лично я за эти дни осознал, что меня влечет к ней еще сильнее, чем до всей этой неразберихи и боли, которую ей причинил.
Марат припарковал машину недалеко от участка. Я попросил Катю подождать меня в салоне, а сам направился к следователю. Не знаю, зачем ей понадобилась эта встреча с бывшей подругой, но отказать я в такой малости не смог. Может быть, Катя хотела расставить для себя точки в этой истории, услышать извинения от предательницы?
Конвоир проводил меня в комнату для переговоров. С Кариной я до этого дня не встречался и сейчас пришел просто убедиться, что она не нанесет Кате новых душевных травм.
— Знаешь, кто я такой? – спросил у сидящей напротив девушки.
Она кивнула, смотря на меня затравленным взглядом. Лицо Карины было разбито, но ссадины уже почти зажили.
— Кто тебя так?
— Мой парень, – тихо отозвалась она. – Разозлился, что нас вычислили, сорвал на мне злость... Ваши люди его оттащили от меня. Мне… – голос стал скрипучим, и казалось девушка вот-вот расплачется. – Мне жаль, что так вышло... – Карина опустила голову. – Я правда ничего не знала изначально. Делала то, что говорил Илья. Он с заказчиком сам общался, я в глаза его не видела. В тот день, когда случилось покушение, он пригласил меня на вымышленную встречу с родителями, а я дура повелась... Влюбилась и верила ему. Катю попросила меня подменить... А потом, когда поняла, что произошло, то куда мне было деваться? Он угрожал, что убьет меня, и я испугалась. Сама не сразу осознала, во что оказалась втянута. Илья обещал, что мы уедем из страны, а потом ваши люди перехватили нас после моего звонка Кате. Мы в то утро направлялись в аэропорт с поддельными документами... – сбивчивым, запинающимся голосом говорила она.
Я был ознакомлен с показаниями Карины. В отличие от ее отморозка-парня девушка во всю работала со следствием, правда, наказания избежать у нее все равно не получится.
— Заказчиком была моя сестра, – глаза Карины округлились, она приоткрыла рот от удивления. – Со мной приехал один человек. Догадываешься кто? – лицо Карины исказилось от боли, и она отчаянно замотала головой из стороны в сторону.
— Нет, не нужно… Пожалуйста... Я очень виновата перед ней, – девчонка захлопала ресницами, а по щекам покатились слезы.
— Она хочет с тобой пообщаться, – я поднялся на ноги. – Я обещал ей, что вы увидитесь. У вас десять минут.
47
Катя
Я смотрела в окно, нервно теребила пуговицу на пальто и чувствовала, как меня потряхивает от предстоящей встречи с Кариной. Не знаю, зачем она мне понадобилась. Так подсказывало сердце, а я привыкла его слушать. Последние дни я находилась в полном разладе с собой. Да, физически мне стало лучше, голова почти не болела, но в груди поселилось непонятное чувство пустоты и тревоги. Оказывается, это так больно разочаровываться в близких людях...
— Идем, – Дима
