отождествляем себя с гонителями, когда не свидетельствуем об Иисусе нашей семье, друзьям, врагам. Те, кто числит себя среди христиан, но не свидетельствует об Иисусе, на деле встают на сторону Талибана; на сторону жестокого северокорейского режима; на сторону Министерства госбезопасности в коммунистическом Китае; на сторону «истинных сомалийцев» и «верных саудитов». Верующие, не разделяющие свою веру, помогают дьяволу и содействуют его конечной цели – лишить других людей доступа к Иисусу. Наше молчание делает нас со-участниками.
Когда я и Рут общаемся с западными церквями, разделяем с ними веру и передаем свой опыт, нас часто спрашивают, верим ли мы в то, что гонения придут в Америку?
Как правило, я даю на это резкий ответ. Я совершенно искренне говорю: «Зачем дьяволу нас будить, когда он уже заставил нас замолчать?» Зачем ему возиться с нами, когда мы уже достигли его цели? Скорее ему лучше, если мы останемся спящими.
Наша проблема не просто в недостатке обеспокоенности. И не в том, что мы не осведомлены или безучастны. Безусловно, в свете того, с чем мы повстречались на страницах этой книги, мы знаем о жертвах, принесенных за веру. Сегодня мы больше, чем когда-либо ранее, знаем о жизни других христиан.
Но этого недостаточно, чтобы испытывать благодарность за благословенные обстоятельства, в которых мы живем. Этого недостаточно, чтобы, помня о верующих страдальцах мира и молясь за них, выполнять свою задачу лучше. Этого недостаточно даже для того, чтобы считать себя христианином наравне с другими.
В конечном итоге проблема – в акценте и фокусе. Вместо того чтобы замечать страдания братьев по вере во всем мире, думать о них, помнить о них, молиться за них, отождествлять себя с ними и сосредотачивать на них все духовные силы, нам стоит сместить фокус. Все просто. Нам следует спросить себя: послушны мы Иисусу или нет? Он просит нас, Он ждет, Он велит нам рассказывать о Нем везде, куда бы мы ни шли. Он велит нам так поступать, где бы мы сегодня ни находились.
Это просто вопрос покорности. Если Он – наш Господь, мы будем Ему послушны. Если мы Ему не послушны, то Он – не наш Господь.
Вероятно, не стоит спрашивать: «Почему гонят других?» Лучше спросить: «Почему не гонят нас?»
Я не могу забыть слова моего друга Стояна. Он понимал и духовную брань, и значение решений. И он сказал: «Я очень рад, что страдал в моей стране, а ты в своей мог вольно свидетельствовать о Христе». А затем он возвысил голос и сказал: «В свободе никогда не предавай того, чего не предал бы в гонении! Это наше свидетельство о власти воскресения Иисуса Христа!»
Свое решение Стоян принял очень давно. Он пошел на это.
Мы с вами решаем каждое утро: а я сегодня воспользуюсь свободой, чтобы свидетельствовать об Иисусе – или промолчу?
Чудесно все… и новый путь не за горами
Я уже признался, что начал дело своей жизни, наив-но веря в то, что Бог, как в великое приключение, послал меня и Рут в поездки по миру – рассказывать заблудшим душам об Иисусе и наставлять их в том, как применить Библию в жизни. Сейчас я понимаю, что Бог позволил мне выйти в мир и найти тех, кто знает, кем на самом деле был Иисус и как мне применить Библию в моей жизни. Он захотел, чтобы я научился этому у тех, кто знал Его куда лучше меня; у тех, кто уже день за днем претворял Его учение в жизнь.
Многие из тех, кого я встретил, не только стали моими личными наставниками и друзьями в вере, но и духовными героями. Их жизнь вдохновляет меня и учит смирению. Никто из христиан ни в одной другой стране мира не поставил меня на место доходчивее, не воодушевил и не научил большему, нежели верующие китайцы с их домашними церквями.
Сельское движение домашних церквей было столь скрытым от посторонних глаз и столь обособленным, что иные из их лидеров спрашивали, стало ли Слово Иисуса уже известно за пределами Китая? Знают ли о Нем люди в других странах? Поклоняются ли Ему?
Но в той беседе было еще кое-что, о чем я не рассказал.
Я сказал, что у них по всему миру сотни миллионов братьев по вере, что верующие есть почти в каждой стране на планете. Услышав это, они захлопали в ладоши и закричали от восторга.
Они спросили о моей стране. Я ответил, что в Соединенных Штатах – десятки миллионов убежденных христиан и богослужения совершаются в десятках тысяч общин, больших и малых, в каждом городе и деревне по всей стране. Слушая это, главы домашних церквей оживились и плакали от радости, воспевая милость, которой Бог одарил их американских братьев и сестер, а затем взволнованно засыпали меня другими вопросами. Как в моей стране люди узнали об Иисусе? Есть ли в Америке Библии? На что похожи богослужения? Где учат пасторов? Казалось, вопросам не будет конца.
Я попытался рассказать, как исповедуют христианство у меня на родине, и они поражались.
Какое-то время…
А затем восторг медленно, исподволь начал меняться. Один затих, а потом заплакал. И это были не слезы радости. Он казался грустным и словно страдал. Вслед за ним затихли и другие.
Я испугался, что сказал нечто оскорбительное для их культуры, и спросил, в чем дело.
Явно расстроенный китайский пастор объяснил: «Нам интересно, почему Бог любит вас, американских верующих, так сильно, что одаривает вас милостью больше, нежели нас? Почему Он сделал для вас столько удивительных вещей?»
Этот вопрос ошеломил меня, поверг в смятение и привел в ужас.
Я тут же напомнил моим новым друзьям о множестве чудесных историй про милость Божью, проявленную в их жизни – тех историй, которыми сами китайцы делились со мной. Ведь они уже рассказали мне о том, как Бог даровал силу и смелость пленникам; о том, как он неизменно защищал верующих от нападений властей; о молитвах, на которые Он ответил. Были и рассказы о сверхъестественных явлениях во снах и видениях, через которые Бог руководил верующими. Были цифры, отразившие невиданную в истории вспышку веры благодаря движению домашних церквей – по крайней мере сто миллионов китайцев пришли ко Христу, несмотря на пятьдесят лет коммунистического гнета.
А их невероятные истории об исцелениях? И как мне хотелось бы увидеть хоть одного, способного воскресить! Я настаивал: все это – неоспоримое и чудесное подтверждение присутствия Бога
