Когда в его жизни появилась Мэй, ее интересы стали выше собственных интересов генерала. Он не позволит никому обидеть ее. Но и ограничивать ее свободу, пытаясь оградить от этого жестокого мира он тоже не собирался. Ар заметил предвкушение в глазах Мэй. Он понял, что невесте надоело это наглое поведение со стороны девушек. Она хотела поставить их на место, а заодно и преподать всем урок, что не стоит недооценивать ее.
Поэтому Аррон решил пока не вмешиваться. Пусть Мэйрилин развлекается. Он рядом и если что-то пойдет не так, то подстрахует. Это покажет Мэй, что она может ему доверять и ничего не бояться, он всегда будет на ее стороне.
Уэсли чуть в отдалении от основной массы гостей сохранял на лице наглую ухмылку. Невеста его друга весьма занимательная личность. Давно во дворце не было так весело. Эдер рядом с ним равнодушно смотрел вперед. Стоя рядом, они выделялись из толпы. Оба красавцы, с благородной статью, некоторые девушки надолго задерживали на них взгляды, розовея от смущения и собственных смелых мыслей.
— Что думаешь? — тихо спросил Эдер.
Уэсли вздохнул, с самого своего первого появления, Мэй не перестает удивлять.
— Я не сомневаюсь в победе принцессы Мэйрилин!
Уэсли был так уверен, Эдер улыбнулся уголком губ.
— Наши мысли совпадают.
Но так считали только эти двое. В глазах остальных Мэйрилин Тилер точно проиграет. Многие уже с жалостью глядели в ее сторону. До некоторых дошли слухи из Шаринварда о том, что эта девушка не обладает никакими талантами и вообще считается бесполезным мусором.
Дочь премьер-министра Антия и юная жрица Луанна росли на их глазах, покоряя столицу своими навыками в искусствах и красотой. Особенно в живописи была хороша мисс Антия. Ей не было равных.
Времени у девушек было пока не догорит небольшая свеча, а это около двадцати минут. Каждая минута была на счету. Девушки встали рядом с холстами. Не успела дворцовая служанка с подносом с красками подойти к Мэй, как она запуталась в юбках, и алая как кровь жидкость выплеснулась на чистый холст. Поднос упал на землю, остальные бутыльки разбились, окрасив траву и почву.
— Ай, как можно быть такой неосторожной? — воскликнула Луанна. Тон ее звучал так, словно она радуется чужому несчастью, совершенно не сочувствующий.
— Что же делать? Без красок, и холст испорчен. Пока найдется замена, время истечет, как жаль!
— Прошу принцессу пощадить эту слугу! Эта слуга не специально! Это несчастный случай!
Хотя служанка стояла на коленях и продолжала молить о пощаде, но в ее голосе не было ни капли вины. Казалось, что она даже рада, что все прошло так успешно. Она определенно сделала это специально и действовала по чьему-то приказу.
Этот кто-то вне всяких сомнений скоро выдаст себя сам, Мэй решила не тратить на это силы.
— Продолжай оставаться на коленях, — приказала Мэйрилин.
Изначально, все думали, что без красок и холста, она признает поражение, но спокойствие Мэй, словно ничего такого не случилось, невольно вызывало у наблюдающих за девушками гостей уважение. И беспокойство, многие действительно не могли не начать переживать, глядя на то, как застыла, задумавшись над чем-то, принцесса Мэйрилин.
Лишь Аррон безмятежно смотрел в сторону своей невесты. В его глазах не было и тени сомнений или волнения. Он был абсолютно уверен в успехе Мэй.
— Встань! — наконец прозвучал голос девушки, когда многие уже начинали терять терпение от напряженного ожидания.
Служанка подняла глаза на невинное лицо Мэй и осторожно перевела взгляд куда-то ей за спину, убеждаясь, что ее хозяйка велит ей делать то, что приказывает мисс Тилер. Только после этого слуга медленно поднялась с колен, расправляя юбку.
— Принцесса, зачем вам понадобилась эта слуга?
— Ты уничтожила мою картину, конечно, теперь ты должна одолжить мне немного «красок», чтобы я могла закончить.
— Эта слуга не специально, это была случайность!
Несмотря на то, что дворцовая служанка продолжала жалостливо настаивать на том, что она не специально, на ее лице, обращенном к Мэй было написано, что все было спланировано. В глазах ее даже была скрытая насмешка.
Мэйрилин присела и подняла с земли уцелевший пузырек с чернилами.
Не дожидаясь, пока гости разберутся в ситуации, она схватила слугу перед ней за волосы и силой влила все содержимое бутылечка в ей в рот. После чего дважды ударила ладонью служанку по обеим щекам, так что девушка прикусила язык и чернила в ее рту смешались с ее сладкой кровью.
Служанке было больно, голова кружилась. Она открыла рот, и чернила разлетелись каплями вперед, оседая на испачканном красной, не успевшей засохнуть краской, холсте Мэй.
Отшвырнув за волосы кашляющую слугу подальше от себя, Мэй обернулась, заметив страх в глазах наложницы Неллаи рядом с императором. Вот и спонсор ее сегодняшней победы. Конечно, этой женщине было бы выгодно, если бы Мэй проиграла и стала бы невестой ее сына. Только подобному не бывать. Как посмели они распоряжаться ею словно вещью? Осмелились попытаться разлучить ее с Арроном? Никому, даже богам, она не позволит этого и не простит.
Откуда-то появились двое в черных одеждах, схватили валяющуюся на земле служанку и утащили в неизвестном направлении. Все произошло так быстро, что никто не успел и слова сказать в ее защиту. Это явно были не стражники. Аррон довольно кивнул, его люди хорошо делают свою работу. Этот жест не остался незамеченным императором и наложницей Неллаей, отчего оба непроизвольно покрылись мурашками. Император понял, что его племянник таким образом предупреждает, что не допустит подобного еще раз. Лейнард думал, что Аррон не питает глубоких чувств к невесте, но видимо, в этот раз все и вправду было иначе.
Спокойно, словно ничего не произошло, Мэй взяла кисть и начала рисовать под аккомпанемент оглушающей тишины от шокированной толпы. Даже ее соперницы, Антия и Луанна, до этого полностью сконцентрированные на своих мольбертах, невольно поежились и опасливо вгляделись в четкие, резкие движения руки Мэйрилин. Словно у нее в руках было оружие, а не мягкая кисть. Отчего то им подумалось, что эта девушка даже кисточкой может отнять жизнь.
Внезапно пари на их жизни вдруг начало восприниматься серьезно.
— Кровь и чернила, кто бы мог подумать, что они так хорошо сочетаются? — прозвучал довольный голос Мэй.
Ее нежная улыбка была прекрасна, но за ней чувствовалась опасность. С этой принцессой лучше не связываться, решили многие из присутствующих. Но для Антии и Луанны уже было слишком поздно отступать.
Позади девушек была просто тишина. Ни император Лейнард, ни кто бы то другой, не видел подобного метода живописи. Кисть Мэйрилин словно танцевала на холсте.
Если до этого алые кляксы и капли чернил выглядели неприглядно, то по мере движения руки Мэй, картина обретала очертания, становясь прекрасными цветами хризантемы. Местами капли свежей крови служанки смешивались с чернилами и алой краской, рождая вдруг розовато-черные размывы, которые лишь дополняли рисунок.
