ВИНОВАТА.
ВИНОВАТА.
ВИНОВАТА.
Перед глазами стало темнеть, от сухости во рту хотелось кашлять. Если я не сделаю хотя бы глоток воздуха, то просто упаду и все это будет по-настоящему. Стук сердца. Осуждающее молчание совести. Звон в ушах.
- Хватит! – закричала я и вынырнула обратно на свободу, чтобы наконец нормально дышать.
Голоса в голове стихли и зазвучали как-то неловко, неуверенно. Я больше не отбивалась от навязчивого чувства вины, потому что…да какого хрена?
Единственный человек, перед которым стоило объясниться, сам Игнатов. Я действительно пришла к нему в номер и сделала все, чтобы он правильно трактовал мои намеки, а потом слилась, не оставив даже хрустальной туфельки на прощанье. Ищи меня по шлейфу самбуки, милый принц.
Смогу ли я обсудить с ним все происходящее и найти нужные ответы? Хотелось бы верить. Тот полный обиды и непонимания взгляд, брошенный в мою сторону, я не забуду никогда, но сделаю все, чтобы он больше на меня так не смотрел.
Понравилось ли мне то, что между нами было? О, да. Я неспешно провела ладонями по разгоряченной коже, удивляясь тому, как отзывчиво может быть собственное тело.
Хочу ли я повторить? Разумеется, хочу. Будь мы сейчас вместе, то именно этим и занялись.
А что же Катя? Не маленькая, сама разберется.
Я резко откинула одеяло в сторону и соскочила на пол. Не смотря на кромешную темноту в номере и сложныйй изматывающий день, по моим венам заструилась бодрость, будто вместо крови во мне плескался кофеин. Через несколько часов наступит рассвет, я приведу себя в порядок и спущусь к завтраку, чтобы все обсудить с Виталиком.
Я потянулась к телефону, чтобы посмотреть время и увидела несколько всплывающих окон.
Двадцать пропущенных звонков.
Одно сообщение
Пять убийственных слов:
Возьми трубку. Варя в больнице.
***
Почему-то я стала набирать номер Олега вручную, не додумавшись нажать на входящий вызов из списка. Несколько бесконечно долгих гудков и сброс. Первые разы, пока еще пыталась дозвониться, я бесцельно шагала по комнате, стараясь успокоить себя. Бесполезно. От ужаса, накрывшего меня с головой, стало тошнить.
Варя, моя солнечная малышка, никогда даже толком не болела, разбаловав меня до мысли, что «такого с нами не случится». Случилось. В голове вырисовывались разные версии, почему моя девочка оказалась в больнице и ни одна из них не внушала мне оптимизм. Простуда, отит, аппендицит, острое воспаление? Обварилась кипятком, потому что Клара Гавриловна оставила кружку с чаем у самого края стола? Выпала из окна, пока Миша проветривал комнату? Залезла на столешницу и достала из подставки ножи? Подобные мысли выворачивали меня наизнанку, и самая безумная, абсолютно нелепая догадка казалась сейчас реальностью.
Снова гудки. Опять тишина. Он не слышал или специально не брал трубку, чтобы наказать меня. В первое я еще могла поверить, во второе – никогда. По крайней мере, не в этом случае.
Усталость и стресс – плохие компаньон при принятии решений, но в ту секунду все сработало как отлаженный механизм. Я быстро собрала вещи и покинула номер, попутно заказывая такси до аэропорта. Остановилась, поравнявшись с дверью под номером 331. В тот момент я чувствовала себя такой одинокой, что захотелось бесцеремонно ворваться в его номер, крепко обнять и попросить о помощи. Он бы выслушал и помог, как делал это и раньше. Занесла руку перед дверью и, задержавшись на секунду, прислушалась к доносившимся из номера звукам. Ничего. Виталик спал, и будить его накануне такого важного дня было не правильным. Мне понадобилась доля секунды, чтобы передумать. Позвоню утром и все спокойно объясню.
Виталик умный, он обязательно поймёт, почему я сбежала не попрощавшись. И поймёт правильно.
Администратор у стойки выглядел сонным, часы за его спиной показывали половину третьего ночи. Вопреки привычке, я делала все быстро и невежливо: сдала карточку, поставила подпись, отказалась от депозита, так как не могла ждать, пока горничная проверит номер.
- Деньги переведите на карту или передайте Игнатову Виталию Геннадьевичу, - возле стеклянной двери остановился автомобиль, судя по марке, мой.
- Больше ничего? – не смотря на усталость, лицо сотрудника гостиницы лоснилось от подобострастия, и он повторил вопрос, по-своему интерпретировав мое непонимание: - Больше ничего не передать Виталию Геннадьевичу?
- Что? – я тревожно посмотрела в сторону выхода, опасаясь, что все-таки ошиблась и сейчас в такси сядет другой пассажир. Но машина стояла на месте. - Нет, ничего не надо, только депозит. Всего доброго.
В голове и мысли не возникло о том, чтобы использовать третье лицо для объяснения с Виталиком, до того глупой и по-детски неуместной казалась эта идея. Позвоню сразу, как только прилечу домой. Или, когда узнаю, что с Варей все хорошо. Страх о том, что дочь заболела чем-то страшным и всерьез, я отмела сразу. Простуда. Обычный вирус и не справившиеся с паникой взрослые, на кого я оставила своих детей. И во всем этом снова рисовалась моя вина, чему я даже не удивилась.
Дальше рваные точки: дорога в аэропорт, покупка билета, деньги за старый мне не вернули. Я и не настаивала, радуясь тому, что еще остались свободные места на ночной рейс. Досмотр багажа и погрузка в самолет заняли минуты, и только оказавшись на борту, я смогла наконец выдохнуть.
Всего за сутки я во второй раз летела на самолете. С какими разными эмоциями в каждый раз сажусь в это кресло. Все мои утренние обиды казались просто нелепыми, надуманными, по сравнению с тем, что я проживала сейчас. Последние двадцать четыре часа я не управляла своей жизнью. Мне казалось, что все под полном контролем, но фактически это не так. Слушала не мозг, а эмоции, а потому попала в ситуацию, когда меня тащило по склону лавиной куда-то вниз. Дальше пропасть, черная как ночь, бездна и ничего, за что можно уцепиться. Я убеждала себя, что все отлично, еще 10 кувырков - и я остановлю это падение. Но кажется, не могла.
Все не важно, когда дело касается здоровья твоих детей. Рядом со страхом за Варю меркло абсолютно все: мои ссоры с мужем, мой успех на работе, личностный кризис и даже «недосекс» с лучшим из мужчин казался простым недоразумением.
На протяжении этой нескончаемой ночи я пыталась дозвониться до Олега, но он не брал трубку. Когда наш самолет приземлился, и я нашла такси, его телефон и отключился вовсе. Паника во мне нарастала с каждым разом, когда пальцы набирали заученный наизусть номер. Я все еще делала это вручную, находя успокоение в монотонных привычных движениях. Восемь…четыре…пять…пять…и абсолютная тишина в ответ. Вакуум.
Я даже не предполагала, в какую больницу и какое отделение могли увезти дочь и потому, поразмыслив всего секунду, позвонила свекрови. Она ответила сразу и за одно это я готова была расцеловать любимую маму в обе щеки.
- Клара Гавриловна, - затараторила, будто боялась, что она нас вот-вот разъединят, - скажите, что с Варварой, вам звонил Олег? Он прислал мне сообщение, вы не знаете, где она?!
