Книга Тебе желаю счастья - Олли Ро

— Ты что творишь, Стрекоза?! — прорычал Калинин, целуя меня в губы. — Я же сейчас сорвусь!

— Ну, так сорвись уже! Пусть и трезвый Стас совершит что-то безумное! — с вызовом ответила ему я и с победным стоном скользнула ниже, ощутив, наконец, что поймала нужное положение, и крепкий каменный ствол неглубоко и туго вошел в меня, растягивая, наполняя, сводя с ума.

Калинин взревел, но меня удержал. Что-то там себе подумал, взвесил и, как я поняла, — решился.

— Ты готова?

— Давно…

Стас резко вошел на все длину. Вспышка яркой, но короткой боли пронеслась по телу и, кольнув, стихла в районе поясницы. Калинин замер, позволяя привыкнуть к себе, и неспешно поцеловал, а я не могла скрыть ни улыбку, ни пару скользнувших по щеке слезинок.

Мой.

Весь.

— Прости за боль, малыш, — шептал мой любимый, сцеловывая соленую влагу, — Хочешь, все прекратим.

— Хочу, чтобы ты заткнулся и продолжил, — улыбаясь, шепнула в ответ и сама двинулась вверх-вниз.

В очередной раз Стас шумно выдохнул, покрепче ухватил за задницу, оторвал от стены и понес на кровать, не выходя из меня. Присел на край смятой постели, заставив охнуть от новых ощущений и осознания, насколько сейчас его прекрасный член глубоко вошел, он впился в мои губы пошлым, совершенно развратным поцелуем и одной рукой шарил по подушкам, сооружая из них нечто похожее на пьедестал.

«Фантазер, однако!» мысленно хихикнула я и в то же мгновение оказалась спиной на этих самых подушках. Голова при этом находилась ощутимо ниже, нежели место нашего с ним соединения.

Красивый, с черными, слегка безумными глазами, он возвышался надо мной, будто хищник, загнавший жертву в угол. Сжав руками подставленные кверху бедра, Стас вышел и, ничуть не смущаясь, посмотрел вниз.

Могу лишь догадываться, какая картина открылась подернутому поволокой взору. Твердо решила не смущаться, размышляя о том, что в данный момент на перевитом венами стволе красными, слова знамя СССР, разводами, пылают следы утраченной невинности, но щеки против воли предательски вспыхнули.

Его сжатые в тонкую линию губы, приоткрылись, выпуская наружу стон, а затем явили улыбку. Сразу за ней мощным толчком мой любимый мужчина вновь наполнил собой, туго, но беспрепятственно скользя по вязкой влаге, издающей пошлые звуки и наполняющей воздух невыносимым возбуждающим запахом секса.

Толчок за толчком. Ритмично, жестко, беспощадно. Хорошо.

Нет, великолепно!

Фантастически!

И вовсе нет ничего ужасного в первом разе. Никакой великой адской боли. Уколы витамина В6 и то сильнее ноют. Слегка саднящие ощущения быстро прошли, оставляя вместо себя необычное, но такое правильное чувство наполненности, целостности, единения.

Бесконечное стремление друг к другу. Необходимость и жажда. Выворачивающее наружу удовольствие от тесноты, ведь он такой большой, такой неукротимый, яростный, и при этом все же весь мой, весь внутри меня, созданный для меня и под меня, словно идеальный пазл.

А еще от мысли, что между нами нет никакой защиты, у меня по-настоящему взрывался мозг какой-то мощной тротиловой смесью, начиненной мурашками-осколками. Видимо секс без презерватива — мой личный фетиш.

Упираюсь руками в мягкое изголовье кровати, ловлю дикий взгляд на мою колышущуюся в такт толчкам грудь. Горячая мужская рука очертила ее по кругу легким движением и опустилась на живот, слегка надавливая.

Я готова поклясться, что Стас, также как и я, ощутил ладонью собственное движение внутри под кожей. Почувствовал, как толкается во мне член, и как сокращаются обхватывающие его мышцы.

— Еще, Стас, еще! — взмолилась я, когда неизвестный мне ранее огненный шар стал нарастать, будто вращаясь.

— Конечно, еще, девочка, — подтвердил Калинин, — Не сомневайся, моя маленькая Стрекоза, я буду трахать тебя, пока ты не кончишь на моем члене. Пока твоя нежная розовая дырочка не сожмется от удовольствия, а из твоего прелестного ротика, куда я сам намереваюсь кончать бесчисленное число раз, не будет рваться наружу ничего, кроме моего имени.

— Да! Стас, да! Еще! Ну, сильнее!

Он взревел, говоря еще какие-то несусветные пошлости, разобрать которые я уже больше не могла. От накрывающей с головой эйфории закрывались глаза, а руки отталкивались от спинки кровати, чтобы сильнее столкнуться, чтобы проникновение его было еще более неистовым, глубоким, чувственным. Зафиксировав меня руками на подушках, Стас яростно и жестко вдалбливался внутрь. Толчок за толчком. Стон за стоном.

На его лбу выступили капельки пота, периодически срывающиеся вниз, между бровей залегла уже знакомая складка. Потянулась рукой и разгладила ее, скользнула по щеке. Стас, резко повернув голову, обхватил губами мой большой палец и пососал, лаская подушечку языком. Внутри его рта тепло, влажно, скользко. Наверное, внутри меня точно также.

Это стало последней каплей.

Отправной точкой на скоростном пути в нирвану.

Огненный шар внутри меня взорвался на тысячу осколков, затопил, вырвал из реальности и вознес на вершину блаженства.

Оргазм — это маленькая смерть.

И я готова умирать в его объятиях до конца своих дней.

Вслед за мной кончил и Стас. Может, он и хотел это сделать в мой рот, как и говорил, только не получилось. Может, не успел. А может, просто неудобно было пристроиться.

Впрочем, ни он, ни я, этому факту не огорчились.

Горячая сперма толчками орошала живот, стекая к груди, а я счастливо улыбалась и втирала ее в кожу.

Весь мой.

До последней капли.

— Вся моя, — хрипел довольный Стас, вторя мом мыслям и торжественно обтирая о кожу блестящую головку.

Слегка отодвинулся, вытащил подушки, скидывая их на пол, крепко обнял, устраивая на своей груди, и укрыл одеялом.

— Спи, Стрекоза. Завтра я не буду таким галантным.

Я хихикнула, но не стала отрицать его эпитетов.

— А мы мыться не пойдем?

— Конечно, нет. Мне слишком нравится, как ты пахнешь мной.

— Мне тоже.

Забросила на него ногу, лизнула сосок, получила нежный чмок в макушку, дождалась хриплого «люблю тебя, Козочка моя» и блаженно уснула с улыбкой на припухших губах.