Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
По мнению Майкла Киммела, это слишком обобщенный академический подход, отвлеченный от живого человеческого опыта. Он пишет: «Имеет значение всё: кто инициирует стычку, как соотносятся физическая сила и комплекция оппонентов, каков характер их взаимоотношений. Эти факторы влияют на то, как переживается и оценивается акт агрессии, а вовсе не его расположение на шкале CTS». [15] В этом главное несовершенство методики исследований, основанной на теории семейных конфликтов.
В оправдание сторонников такого подхода все же стоит сказать, что они изначально подчеркивали: важно учитывать, действует ли один из супругов с целью самозащиты. В 1985 году в ходе второго общенационального опроса о домашнем насилии Гиллес, Штраус и Шейнмец добавили в анкету вопрос о том, кто первым применил физическое насилие во время ссоры. И получили результаты, шокировавшие многих экспертов: женщины инициировали стычки так же часто, как мужчины. [16] И снова эти данные вошли в противоречие с многочисленными прошлыми исследованиями, показывавшими, что женщины в большинстве случаев поднимали руку на партнера, только чтобы защититься от его нападок.
Шкала конфликтных тактик не учитывает, сколько раз в паре прибегали к рукоприкладству и в каком контексте это происходило.
Тут тоже хорошо бы разобраться, как собирается статистика. Вспомните историю Жасмин и Нельсона из первой главы. Молодой человек оказывал давление на подругу много лет, но с точки зрения CTS-шкалы то, что он заставлял ее спать в машине, вообще не считается насилием. А если за последние двенадцать месяцев их совместной жизни он ни разу не поднял на нее руку, то организаторы опроса не сочтут его склонным к жестокости. Однако если Жасмин, терпевшая издевательства долгие годы, наконец решится дать ему пощечину или схватится за нож, когда он в очередной раз отправит ее спать в автомобиль, интервьюер запишет, что именно она инициировала ссору с применением силы. Если следовать правилам анализа данных, собранных на основе отдельных эпизодов, то в этой паре будет зарегистрирован только лишь один акт насилия, и виновницей его будет женщина. Более того, если она рискнет угрожать Нельсону ножом, это будет квалифицировано как жестокое насилие. Несмотря на то что она годами подвергалась физическому и психологическому давлению, аналитики посчитают именно ее «женщиной, склонной к агрессии» и инициатором абьюза, а ее партнера примут за жертву.
С одной стороны, введение в практику метода CTS сыграло очень важную роль. Благодаря ему общество осознало, насколько часто между любовниками и супругами случаются жестокие стычки. Однако, по утверждению Киммела, исследования, регистрирующие отдельные эпизоды, такие, как опросы CTS, не позволяют сделать корректный общий вывод о том, что представляет собой домашнее насилие. «Представьте, что вы видите, как в течение нескольких лет растет смертность среди мужчин в возрасте от 19 до 30 лет, но при этом ничего не знаете о том, что в этот период страна ведет войну, – приводит пример Майкл Киммел. – В общем, контекст имеет значение». [17]
* * *
Из всего этого следует простой вывод: с помощью одних лишь цифр невозможно корректно описать сложную природу женского насилия. Однако факт остается фактом: довольно много женщин, принявших участие в опросах, признают, что поднимают руку на партнера. Как это объясняется? Майкл Джонсон, социолог из Университета штата Пенсильвания и один из крупнейших в мире специалистов по домашнему насилию, пытался осмыслить этот феномен. А начале 1990-х он задумался о противоречиях между позицией сторонников теории семейных конфликтов и исследователями, изучающими преимущественно насилие над женщинами. «Как же вышло, – пишет он, – что известные и уважаемые ученые разделились на два противоборствующих лагеря? Каждый из них основывает свое мнение на вполне достоверных свидетельствах, но при этом они делают абсолютно противоположные заключения по, казалось бы, очень простому вопросу: кто именно из партнеров чаще совершает насилие?» [18]
Джонсон решил провести свой собственный эксперимент. Он взял все эмпирические исследования, проведенные на основе метода CTS (показывающие равную или почти равную склонность мужчин и женщин к насилию), и сравнил их со статистикой, которую ведут полиция, больницы и женские приюты (по этой статистике насильниками выступают преимущественно мужчины). Разница между двумя массивами данных была, по словам Джонсона, впечатляющей. По сравнению с материалами CTS-опросов, предоставленными государственными органами и благотворителями, цифры демонстрировали, что мужчины проявляют силу чаще, они более жестоки, их агрессия временем нарастает. Она редко может быть приравнена по масштабу воздействия к тому, что противопоставляют им их подруги.
И тут Джонсона осенило: дело вовсе не в том, что одна группа ученых права, а другая нет. Вся статистика была достоверной, просто оппоненты изначально рассматривали два фундаментально отличных друг от друга вида насилия. Сторонники теории семейных конфликтов, проводя опросы, выявляли то, что Джонсон называл «ситуативным насилием, возникающим в общении пары». Это самый распространенный тип домашнего насилия, возникающий от раздражения, досады, необходимости прекратить спор или победить в нем любой ценой. Обычно оно нежесткое, разовое или спорадическое.
Однако некоторые пострадавшие от него считают, что подобные эпизоды дают им достаточно оснований для вызова полиции. Или же разовое и несильное рукоприкладство может превратиться в опасную тенденцию. Со временем агрессия нарастает и иногда даже приводит к убийству. И все же в парах, где практикуется ситуативное насилие (пусть даже оно принимает болезненную форму или опасный размах), обычно не бывает так, чтобы один партнер полностью доминировал над другим. Скорее все дело в неадекватных реакциях обеих сторон, низком эмоциональном интеллекте, неумении справляться с гневом. В общем, здесь нет дисбаланса сил и, как правило, тому, кто захочет выйти из союза, ничего не угрожает. Такого рода насилие в большинстве случаев прекращается вместе с прекращением отношений.
Джонсон признает, что в таких ситуативных стычках женщины могут так же часто, как и мужчины, выступать агрессорами. Однако он подчеркивает, что тут надо обращать внимание на последствия. «Мужчины наносят более серьезный вред здоровью жертв, – поясняет социолог. – Их рукоприкладство имеет больше шансов вселить в партнершу постоянный страх. Они дают больше поводов для вмешательства властей в ситуацию». [19]
Приверженцы теории семейных конфликтов согласились с этим утверждением, особенно после того, как его подтвердили собранные ими новые данные. Опрос 1985 года выявил 3 % женщин, которые перенесли травмы, требующие вмешательства медиков. Среди мужчин, заявлявших, что они являются жертвами домашнего насилия, такие случаи составляли 0,4 %. [20]
Но есть и другой вид домашнего насилия, доминирующий в статистике, собираемой полицией, врачами и организаторами приютов. Это так называемый «интимный терроризм» (его так именует Майкл Джонсон, однако среди экспертов чаще используется термин «принудительный контроль»). Как мы уже видели в первой главе, это такой вид семейной тирании, при котором женщину запугивают и подавляют, истощая ее силы. Повторю, что впервые этот феномен был описан в 1970-е годы, когда появились первые убежища для женщин и туда хлынули первые жертвы. Сегодня правозащитники, говоря о домашнем насилии, как правило, не имеют в виду никакого ситуативного насилия, разворачивающегося на фоне бытового семейного конфликта. Они сталкиваются преимущественно со случаями принудительного контроля. Это злоупотребление властью, от которого женщинам и детям требуется серьезная защита, причем длительная – даже после того как отношения с абьюзером разорваны. Джонсон пишет, что описания последствий принудительного контроля особенно часто встречаются в полицейских протоколах и медицинских отчетах именно потому, что в таких обстоятельствах присутствует как раз тот уровень насилия и страха, когда жертве приходится обращаться за внешней помощью. «Исследователи, которые используют данные, полученные от врачей и правоохранителей, видят в них явное преобладание мужской агрессии», – заключает Джонсон. [21]
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 140
