Размышляя о своем пустом желудке, Крал следовал за худощавым Ротскилдером по черным лестницам Твердыни. Проходы становились все уже, а потолки ниже. Горец отметил неудачное расположение этих темных туннелей. Похоже, здесь здорово экономили на служебных помещениях.
Дворецкий что-то насвистывал себе под нос, уводя их все дальше в глубины крепости.
— Еще долго? — спросил Могвид; он запыхался, хотя нес лишь небольшой ящик.
— Совсем чуть-чуть. Сожалею, но парадные коридоры открыты только благородным гостям и их лакеям, потому я вынужден вести вас в Музыкальный зал кружным путем. Прошу извинения за неудобства.
За очередным поворотом аккуратная кладка левой стены вдруг огрубела. Глыбы даже не были скреплены между собой — только обтесаны и подогнаны.
Крал замедлил шаг.
— Да, — пренебрежительно сказал Ротскилдер, обернувшись. — Это старейшая часть Твердыни, крайне примитивная постройка. Ума не приложу, почему ее не разобрали в дни строительства замка.
Горец, словно зачарованный, смотрел на камни, не двигаясь с места. Тол'чак и Могвид обогнали его.
Крал коснулся стены дрожащими пальцами — кровь внимала зову древней породы, он ощутил пульсацию силы. И вдруг слуха коснулись голоса:
«Добрые люди, гасите огни! Д'варфы пробили южную стену… Берегитесь их повелителей, владеющих черной магией! С запада — лучники! Кровавый камень! Кровавый камень!»
Покачнувшись, горец ухватился за выступ раненой рукой, и, едва он коснулся кладки, разум покинул его.
Коридор замка исчез, и Крал очутился в одиночестве на вершине башни. Серп луны озарял все вокруг тусклым светом. Горец огляделся: красноватое сияние окрашивало горизонт со всех сторон. Он подбежал к краю и перегнулся через парапет: река далеко внизу мерцала отсветами тысяч осадных костров, и крики мучеников летели вверх вместе с дымом. Крал отдернул мокрые пальцы от ограды — вся башня пропиталась кровью.
За спиной раздались шаги. Еще не видя, но уже страшась того, что ему предстоит узреть, Крал обернулся.
Нагое существо присело на корточки посреди площадки. Незнакомец едва доставал Кралу до пояса, но, несомненно, обладал не меньшей массой. Крал узнал его — монстра из далекого прошлого. Он вспомнил сказания о безжалостных войнах с д'варфами и историю Малфа, искусно владевшего топором, который сутки в одиночку бился за Перевал Слез против целой армии. В легенде говорилось, что жуткие твари превратили его предков в кочевников, вынудили спуститься в земли людей, осквернили и уничтожили родной край. Меж вечерних костров клана блуждало поверье, будто только после того, как последний д'варф будет повержен, горцы смогут вернуться домой.
Крал потянулся к топору. Он понимал, что осадные огни и крики — отголосок далекого прошлого, что перед ним разворачивается древний кошмар, хранимый окровавленным камнем, что видит он давнюю трагедию только благодаря собственной магии. И все же, во сне или наяву, он убьет д'варфа.
— И кто же ты такой? — презрительно ухмыльнулся тот.
Черная сфера вращалась в воздухе над костлявыми плечами, на ее поверхности потрескивал кровавый огонь. И вдруг в сполохах возникло новое видение: прикованный цепями к стене, болтался мужчина, его кожа пузырилась от страшных ожогов.
Каким-то шестым чувством горец понял, что последняя картинка не принадлежит к древнему кошмару — она являет настоящее. И д'варф не фантазия, он материален, осязаем. И тут Крала осенило.
— Мерик! — воскликнул он, вскидывая топор.
Д'варф едва заметно попятился, в запавших глазах мелькнула неуверенность.
— Где ты?.. — выдохнул горец.
Неожиданно все исчезло, и он очнулся в коридоре замка. Над ним нависал Тол'чак, он помог товарищу подняться. Могвид испуганно прижимал руку к горлу.
Рядом остановился Ротскилдер.
— Он тоже болен? — встревожился дворецкий, явно опасаясь заразиться.
Крал откашлялся и высвободился из рук огра.
— Нет. Я споткнулся и ударился головой.
В глазах Ротскилдера мелькнуло недоверие, но он кивнул и отвернулся.
— Пройти осталось совсем немного.
Бросив взгляд на горца, Могвид последовал за проводником. Тол'чак шагал рядом на случай, если Крал снова «споткнется».
— Что случилось? — как мог тихо прошептал огр.
Бородач изучал грубую кладку. Когда они шли мимо кованой медной двери, служившей входом в древнюю часть замка, Крал кивнул.
— Мерик там, — проговорил он, не оборачиваясь.
Тол'чак на какое-то мгновение замер, но тут же догнал товарища.
— Как поступим?
— Придет время, и мы разберем эту крепость по камушку, — прорычал в ответ Крал.
— Что там внизу? — тихонько спросил огр, ощущая, как в груди горца закипает ярость.
Крал вспомнил коренастое существо.
— Нечто чернее сердца демона.
Осторожный стук привлек внимание близнецов, снаружи донесся мягкий уважительный голос. Их слуга Ротскилдер знал, что не дождется ответа, но входить без разрешения ему запрещалось.
— Как вы и приказали, милорды, я устроил наших гостей в Музыкальном зале.
Микоф посмотрел на брата.
— Дорогой мой, ты, как всегда, оказался прав. Они не сбежали. — Микоф одернул шелковые одежды. — Жаль, придется испачкать руки — приятного мало.
Риман поправил ленту с фамильным гербом, переместив изображение на грудь, и провел пальцем по крысиному оскалу.
— Это наш долг. Династии Кара'дом нередко приходилось пачкать руки, чтобы удержать в них Тенистый Поток. Теперь и мы вынуждены защищать то, что и так по праву принадлежит нам.
— И бороться за чистоту охоты, — страстно добавил Микоф.
Близились сумерки, и ночной ритуал уже звучал в крови.
— Верно, — ответил Риман, расправляя плечи. — Священнодействие должно оставаться достоянием семьи.
Микоф любил вспоминать об их знатном происхождении. Он коснулся герба двумя пальцами.
— За династию Кара'дом.
— За кровь нашего народа, — закончил Риман, посмотрев в глаза брату.
Это был древний девиз Твердыни.
Во рту у Микофа пересохло, плечи едва заметно задрожали. Кровь Тенистого Потока — их наследие! Как осмелился д'варф просить их разделить охоту с чужаками!
— За кровь нашего народа, — повторил Микоф, на лбу заблестели бисеринки пота.
— Успокойся, брат. Не позволяй гневу овладеть тобой. К серьезному делу надо приступать с холодной головой.
Тот глубоко вздохнул, унимая ярость. Риман, как всегда, рассуждал мудро. Микоф постарался расслабиться.
