Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Хватал кусочки, увлекся, а на самом деле просто боялся сказать себе, что пора собираться. Постукивал пальцем по тачпаду, цеплялся взглядом за «онге», «неконтактные народы», «изолированные языки», «негритосы», «австронезийцы», а минуты капали, капали…
Мягко булькнул мобильник, извещая о приходе эсэмэс. Колосов дернулся, стал умолять: «Еще ведь рано! Рано!» Сидел и таращился на освещенный экранчик. По спине, вискам, лбу словно бы ручьями лился пот, как-то даже журчал. Глаза защипало. Пришлось моргать, и Колосову стало непонятно, пот ли смаргивает или тихо, без рыданий и всхлипов, плачет.
– Да что ж!.. Нельзя так. – Протянул руку, взял телефон, нажал кнопку.
На экранчике появилась запись: «Оплачивайте кредиты 140 банков в QIWI Терминалах: Оплата услуг – ус*некоторый текст отсутствует*»
– Кретины! – с радостью и облегчением выдохнул Колосов. Встряхнулся: – Так, хватит скулить!
Вскочил.
Умыться, смыть этот щиплющий пот. И одеться. Собраться. Выложить лишнее…
Подошел к шкафу, снял с плечиков костюм, в котором чаще всего ездил на встречи. Достал из карманов бумажник, мелкие деньги, носовой платок, мятые квитки…
Что ему нужно для того, чтобы пройти несколько метров за пределами квартиры? Что взять?.. Открыл бумажник. Десятка два визиток, банковские, бонусные карты, бесполезные теперь – теперь почти всё бесполезно – расписки. Права, паспорт…
Карты… На них есть деньги. Мало, но есть. Пин-коды жена не знает… Как передать? Как бы так передать, чтобы не возникло мысли, что специально…
Достал чистый лист бумаги и стал записывать коды в столбик с указанием названия банков. Потом нашел ножницы, вырезал прямоугольничек, потер его, делая несвежим, согнул, еще потер пальцами на сгибе. Засунул в ячейку бумажника. Оставшуюся часть листа изорвал, отнес на кухню, бросил в ведро…
Теперь умыться… Да.
В ванной вспомнил, что стирал белье. Открыл машинку, вынул тренировочные штаны, майку, носки, трусы. Развесил на бельесушилке… Умыться… Пустил воду, стал энергично тереть мокрыми ладонями шею, лицо, плечи.
Вытираясь, глянул на себя в зеркало. Сразу отвернулся. Начнет рассматривать, и снова ужас проколет, жалость к себе… Ничего. Всё. Почти всё.
Время? Восемнадцать тридцать две.
И снова не поверил, что так много. Так быстро. Вроде бы только что было пять… Только что…
Но и какое-то облегчение почувствовал – совсем немного осталось ждать, не надо мучиться, выдумывая, чем бы заняться. Занять себя.
Комната осветилась желтовато-белым.
В ясную погоду заходящее солнце посылало сюда горизонтальные лучи. Дети очень любят эти минуты, а жена иногда в них танцует, кружится. Да и Колосову становится приятно – за мгновение оказываешься в другом мире. И сейчас он замер посреди комнаты, прищурившись, наблюдал за медленным-медленным движением золотистых нитей, парением редких пылинок. Как космос какой-то…
Скоро День города, белые ночи, Алые паруса… Еще много чего хорошего будет скоро. И дальше. И всё будет уже без него. Всё будет происходить уже без него.
Позвонить, сказать: всё уладил, решил и готов предъявить доказательства. Не сегодня – сегодня поздно – завтра. Завтра в три. Точно.
Ему поверят, дадут отбой тому, кто уже наверняка занял свою позицию… Да, наврать, оттянуть, отхватить эти неполные сутки. Вечер с детьми, ночь с женой.
Или – в полицию. Заявить, что ему и его семье угрожают. Смертельная опасность. Попросить взять под охрану.
«Заприте меня в бронированной камере!» – вспомнилась просьба одного из персонажей «Мастера и Маргариты».
– Смешно! – отчетливо сказал Колосов, выпутываясь из жалости к себе.
Ничего это не даст. Ни лишняя ночь, ни охрана. Отсрочит конец, а может, и вообще спасет свою жизнь, только что это будет за жизнь?
Как его зло, по-звериному веселило, когда какой-нибудь всем задолжавший, всех кинувший, запутавшийся и запутавший партнеров пускался в бега или просил защиты у ментов!.. Менты – это последнее дело. Нет, хуже…
Надо уйти достойно, чтоб и заказавшие его сказали: «Колосов лоханулся, конечно, по-крупному, и мы из-за него просели, но повел он себя достойно. Достойно ушел». Может, и помянут.
– Так, так, так, – вернул себя Колосов из мыслей сюда, в сейчас. – Так, одеться.
Взял брюки и снова будто поплыл… Увидел их вместе с женой на кораблике. На Сене. Сидят рядом, обнявшись, крутят головами, разглядывая дворцы вдоль реки, баржи-дома, мосты… Вот слева Эйфелева башня, и Колосов знает, что вечером они будут на ней ужинать. Без большого шика, но наверняка будет чудесно.
– О! – удивляется он. – А что здесь делает статуя Свободы?
На островке стоит невысокая, но выразительная Свобода, уменьшенная копия нью-йоркской.
– И даже в этом Америка наложила свою лапу.
Жена, которая тогда совсем недавно стала его женой, и Колосов в мыслях называл ее или по имени, или «моя девушка», смеется, показывая свои белые, чуть загнутые внутрь рта зубы, и объясняет, что статую Свободы сделали здесь, а потом подарили американцам.
– Да? – удивляется Колосов. – Интересно, никогда не слышал. Вот что значит пиар – американская стала символом целой страны, части света даже, а французская – так.
И впервые, кажется, именно тогда посмотрел на Юлю не просто с любовью и желанием, а с уважением: «Вот, знает такие вещи. Или хотя бы прочитала перед поездкой».
А через час увидели еще одну Свободу, в Люксембургском саду, и оба захохотали; хохот превратился в объятия, поцелуи. Упали на траву, и проходившие мимо них улыбались одобрительно…
И больше ничего подобного не будет. Да.
Но хотя бы поцелуй. Один взгляд глаза в глаза.
Колосов позвонил жене. Она ответила почти сразу. Голос был слегка раздраженный.
– Да, Жень?
Он хотел спросить, где они, но вместо этого перхнул. Чуть не задохнулся.
– Алло? – К раздражению прибавилась тревога. – Женя-а!
– Да-да… Вы где?
– Ползем по Жукова.
– В каком месте? Петергофку пересекли уже?
– Нет, как раз перед ней… То ли в Стрельне что-то опять. – И после паузы расстроенно: – Стоит Петергофка.
– Понятно. – Колосов взглянул на время – без трех минут семь. – Ладно, не спешите. Всё нормально.
Конечно, если случится чудо и дорога очистится, то они будут здесь минут через двадцать, а так… Что ж, может, это и к лучшему. Мало ли как он поведет себя, когда они окажутся здесь, а ему нужно будет выходить за дверь.
Присел на стул, на самый краешек, готовый тут же, если что, вскочить. В голове вертелось и дергалось – Колосов физически ощущал, как работает мозг. Но работает вхолостую… Костюм лежал на кресле… Надеть… Нет, еще рано.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
