— Ты как это узнал? — ответила я с удивленным возмущением.
— Просто на тебя посмотрел, — задумчиво усмехнулся он. — Как интересно. Такое впечатление, что мои магические силы неплохо подросли. Знаешь, дорогая, нам и правда найдется о чем поговорить… когда-нибудь потом. А сейчас я собираюсь заняться гораздо более важным делом!
И поцеловал меня.
***
Не прошло и года, а я уже много чего добилась. Например, создала небольшую родовспомогательную клинику. Магия магией, пусть она и усилилась и теперь не исчезнет, а даже мои скудные познания в современной гинекологии и акушерстве оказались очень даже нелишними. И вообще, сплав волшебства и моих знаний — это сила. Разумеется, первым пациентом стала я сама. Практически все опасения оказались напрасными — роды, как говорится, были премиум-класса. И хорошо, потому что я детей не планировала, только человек предполагает, а пещера с озером — так ее перетак — располагает. По подсчетам, именно там я и заполучила… любимого сыночка.
Малыш оказался с классическими эльфийскими ушами и привычками едва ли не с четвертого месяца удирать из колыбельки и забираться под стол, диван и прочую мебель. Как он это делал — я никак не могла уяснить, вообще-то дети в этом возрасте едва ползают! Не ребенок, а вундеркинд какой-то, я даже нервничала — слишком быстрое развитие, как мне казалось, могло спровоцировать какую-нибудь патологию, и вообще…
Бабушка Му ворчала на меня, призывая не маяться дурью, растет пацан — и хорошо, называла его Лазик, хотя полное имя нашего с Лимеасом отпрыска звучало по-эльфийски красиво и заковыристо: Лэйзиен. А я подумала — он появился благодаря тому событию в пещере, может, потому такой шустрый? Озеро непростое было.
Искусство заползать под шкаф оказалось не единственным. И я была права — этот маленький Гудини умудрялся сбежать из манежа не только силами младенческих ручек и ножек. Однажды колыбелька с Лазиком начала скользить по полу, будто на невидимых колесах. А когда мы решили проветрить комнату и начался ливень, окно закрыла невидимая рука. Паршивец пользовался магией!
— Мой сын научился колдовать раньше, чем говорить, — гордо заметил Лим, когда ему вечером об этом рассказали. Муж вернулся с работы усталым, но довольным, как всегда. Что сказать, этот эльф оказался гораздо хитрее и предусмотрительнее, чем о нем думали. Он долго готовился, а когда обстоятельства вынудили его действовать раньше намеченного срока — не растерялся и вывернул проигрышную ситуацию наизнанку. И стал такой заметной силой в городе, что кланы притихли.
Но это всë мелочи по сравнению с семейной жизнью. Кстати, мы все переехали в дом, который муж купил на мое имя (хотя я и сняла проклятье с его матери, он всë же решил таким образом перестраховаться). Мы все — это я, Лим, моя свекровь, бабушка Му и Игги. Матео остался в родном доме, хотя жилым там теперь был только второй этаж, а первый мы полностью превратили в клинику. Я радовалась и всë равно вспоминала Катëнка. Скучала, конечно, но на душе было спокойно — я знала, что у дочери всë будет хорошо. Просто знала, и всë.
Когда Лазику исполнилось полгода, счастливый отец отнес сына в Священную рощу, показать самым знатным эльфам. Под конец празднества эльфийские старейшины буквально вытолкали на ораторское место очень недовольного, кислого и хмурого «дедушку» моего сына. За год я не видела его ни разу и особо не горевала. По дошедшим слухам, история с проклятием вышла эльфийскому главе изрядным боком. Мало того, что совет клана не одобрил поспешного решения, в результате которого они потеряли влияние на начальника стражи. Так еще и выяснилось, что сын у отступника родился магом. То есть решение папаши вообще выглядело глупо.
Поэтому бедолага жил затворником и как-то очень быстро и заметно постарел. Взглянув, я сразу поняла, что слухи достоверны. Снятое проклятие может ударить по тому, кто его произнес.
— Родительская воля остается одной из самых значимых ценностей, — начал свою речь старец, — но результат важнее всего. Благодаря стечению обстоятельств, женой моего сына стала чистокровка и...
Договорить он не смог. Из колыбельки вылетела слегка запачканная пеленка, сложилась в воздухе в подобие кляпа и угодила точно в цель. По рядам собравшихся прошел вздох восхищения. Как я поняла, магия телекинеза считалась утраченной у всех народов.
— Это лучше любых слов, — заметила Лина, и все рассмеялись.
***
В тот день я окончательно поняла, что статус моего мужа изменился и в эльфийской общине, и во всем Городе. Я-то помнила время, когда кресло буквально шаталось под ним и старейшины едва ли не держали пари, когда этот эльф-недотепа уйдет в отставку. Впрочем, это было до того, как мы поженились, именно тогда Лим перестал шифроваться и показал зубы. Но на то, чтобы упрочить положение, ушло больше года.
Теперь полномочия Лимеаса расширились настолько, что он не просто отчитывался перед Большим Советом, а вошел в него как полноправный участник с правом голоса. По моей просьбе муж довольно коварно повернул вопрос недостатка бюджета в сторону увеличения налога на невольников. А потом еще раз. Он был твердо намерен сделать рабовладение невыгодным. Заодно принял меры, чтобы ставших ненужными рабов не выкидывали на улицу, истощив их силы. Я надеюсь дожить до того времени, когда Подземный Торг закроется сам собой, без всяких потрясений и революций. Просто как нерентабельный.
Но думала я об этом не слишком часто — некогда.
Поскольку сразу после свадьбы мы перебрались в новый дом, еще и с хозяйством забот прибавилось. Хорошо, что свекровь, несмотря на тихий характер, оказалась решительной хозяйкой и даже договорилась с Тишиной, чтобы та не заносила дальше порога хорьков и змей, пойманных в саду.
Свекровь с бабушкой Му бодро наводили порядок поперек всего и где попало, одна в доме, другая на участке. Они договорились, какие кустарники и деревца останутся для созерцательных прогулок, а остальную территорию превратили в огород. Сад тоже почистили, так что год спустя змеи в нем уже не водились. Самые тяжелые работы — корчевка пней, борьба с валунами — достались Игги. Он и сам не заметил, как увлекся, и помогал бабке на грядках без понуканий. У парня проснулся родовой дар, и как бы не более сильный, чем у диких огородных предков.
Впрочем, его коммерческий талант никуда не делся. Однажды юноша протянул мне небольшой, но увесистый мешочек.
— Возьмите, госпожа Лилия. Это ваша доля как… как придумщицы.
Я развязала мешочек, наполненный, к моему удивлению, не медяками и даже не сребрениками, а золотом. Не смогла вспомнить, чего же я напридумала на такую сумму, и спросила.
— Вы же помните, как мороженым нас угостили? Я энтот секрет продал Коттару, помните того торговца сорняками? Так он вовсю торгует — и на вынос, и таверну открыл, где мороженого больше, чем вина покупают. И какого там только нет. И сладкого, и кислого, и с червецами мухи дзыньцы — от них особый щекотный вкус. Гномье есть — фрукты, засахаренные как самоцветы.
