И унывать она тоже не умела. Арас бросился к дому, который занимала старейшина из Ильмаса. Здесь уже собрались все главенствующие маги. Они тихо перешептывались, совещались, рассредоточившись над телом Френсиса Макгигона, который лежал на кровати, прикрыв глаза. Его величество тоже был здесь. Все краски сошли с его лица. Он выглядел глубоко несчастным. Арас присел рядом с отцом, взял его за тонкие прохладные пальцы.
— Отец, — негромко позвал мужчина, и наместник открыл глаза. Тут же слабо улыбнулся. — Как ты?
— Уже лучше, сынок, — он едва ощутимо сжал руку сына. — Не волнуйся, мне лишь нужно немного отдохнуть.
— Твоему отцу нужен покой, — строго сказала Ямина. Она провела руками над телом наместника, немного нахмурилась, выпрямилась. — Это не результат насилия, лишь усталого встревоженного разума. Такое поправимо, в большинстве случаев.
— А в меньшинстве? — Арас хотел знать все варианты.
— Он может и не встать на ноги, но это ты и сам понял. Прошло много времени, мои отвары и заклинания могут помочь, а могут и не возыметь никакого эффекта, — он никак не мог понять, эта старуха его ненавидит за что-то или ко всем так относится? — Сделайте то, что от вас требуется и возможно это ускорит процесс выздоровления. Верните в Миранос покой.
— Это будет не так просто, — король Клифорд не без удивления и страха смотрел на все происходящее. Он знал Араса, когда тот еще был ребенком, знал наместника, как верного почитателя короны, но ситуация с магами и то, что он оказался среди них, сбивало с толку, пугало и мешало нормально мыслить. Но Макгигон не мог не отметить мужество своего правителя и то, как он взял себя в руки, доверяясь старым друзьям.
— Никто и не говорит, что это так просто, ваше величество, — поклонилась Камилла, — нам всем многим придется пожертвовать.
Рука Арии легла на плечо Араса, она понимала его и полностью поддерживала. Он был благодарен, но показать здесь насколько, не решился. Все ощущали некий переломный момент, некие изменения, словно парившие в воздухе.
— У вас есть решение? — изумленно спросил король Клифорд.
— Есть, — ответил Марон. — А вы думали, мы отдадим наш дом без боя?
— Ваш дом? — даже представить тяжело, что сейчас творилось в душе правителя.
— Я говорил вам, ваше величество, — наместник приподнялся на локтях, что стоило ему немалых усилий, — они нам не враги. Эти люди живут в Мираносе десятки лет и не меньше, чем мы с вами, ценят мир на своих землях. Вы хотели изгнать их, однако, маги наша последняя надежда.
Королю Клифорду понадобилось немного времени, чтобы осознать и обдумать услышанное, поэтому он решил уединиться в одной из комнат, чтобы поразмыслить. Ямина приступила к заклинаниям, прогнав всех посторонних, а Ария отправилась к родителям, так и не пожелав поделиться секретом вылазки во дворец. Что ж, если уж решил довериться, то придется потерпеть. Рано или поздно он все равно выяснит, что скрывают от него маги. Арас знал лишь то, что времени до того, как Бром восстановит силы, осталось совсем немного. А еще он был абсолютно уверен, что маги уже знали, что делать и почему-то ощущал себя разменной монетой в их загадочном плане.
21
Я чувствовала себя паршиво, настолько, что видеть никого не могла. Наш план был рискованным, но единственно верным. Я понимала, что стоит на кону, осознавала масштабы бедствия, которое нужно было предотвратить. Однако все это не помогало утешить совесть. Врать Арасу было невыносимо. Особенно если учесть, что он был ключевой фигурой в этом самом треклятом плане. Я забралась на чердак нашего с Майей дома и съежилась у маленького оконца, подсматривая за прохожими на ночной улице. Вот- вот определится наша судьба. Всех нас ждут перемены и либо они приведут к полному краху, либо к совместному процветанию. Как мы с Арасом оказались в центре всего этого? В центре конфликта такого масштаба. Ни он, ни я не имеем прямого отношения к королевской власти, мы лишь сошки, которые должны были оказаться в одно время в одном месте, столкнуть свои силы и возможно отдать жизни за то, что их избрало само провидение.
Я вспомнила, как Ямина ухмылялась, когда мы обговаривали план. Эта бездушная старуха словно знала все наперед. Она видела лишь цель и пути ее достижения. В ее бесконечно длинной жизни чего только не было, скольких только людей она не встречала на своем пути. Кто мы для нее? Часть истории, которую она записывает у себя в голове? Те, чьими усилиями вершится эта самая история? Интересно, сколько она еще проживет? Что еще сможет увидеть и рассказать?
Пыльная коморка под крышей дарила иллюзорное ощущение уединения и относительного покоя. Казалось, если не выходить отсюда, то и вступать в опасную схватку не придется. Все замрет в одном моменте, в этом отрезке времени и уже не сдвинется с места. Здесь меня и обнаружил Арас. Он подошел сзади, опустился на пол, обнял и крепко сжал в своих надежных руках. Так хорошо было просто помолчать, примкнув к его груди и послушать, как уверенно бьется мужественное сердце.
— Мы справимся, — губы скользнули по уху, вызывая теплую волну вдоль спины. — Что бы вы ни задумали, у вас все получится.
Как он узнал, что нужен мне? Вот тебе и самое скверное в человеческой натуре. Я умалчиваю о самом главном, о том, что может стать причиной его гибели, он не задает ни единого вопроса и становится тем, кто придает мне сил. Стало только хуже, но оторваться от него я не смогла. Прочь все мысли о том, что я ему не пара, что я, в конце концов, замужем за тем мерзавцем, что хочет уничтожить мир над головой Араса и его близких. Сейчас я лишь девушка отчаянно любящая его и надеющаяся, что, если мы выживем, Арас все еще сможет смотреть в мое лицо.
— Почему ты ни о чем не спрашиваешь? — я все еще смотрела на улицу, бездумно провожая взглядом Камиллу, которая, вероятно, направлялась к Ямине. — Уже завтра мы выступим против Никаэласа, а ты даже не интересуешься, как именно это будет.
— Если уже завтра ты овдовеешь, то какая разница как именно это произойдет? — Арас улыбался, стискивая меня крепче. Шутка? Если бы не пожирающая меня изнутри вина, то я бы засмеялась.
Я отстранилась, чуть не застонав от сожаления, но мне необходимо было видеть его лицо. Тот ли это человек, что вломился в мой дом, приставил мне к горлу нож и угрожал братством? Все то же лицо, те же руки, тот же огонь в глазах, но он уже не испепелял, только грел.
— Я серьезно, Арас, почему ни о чем не спрашиваешь?
— А что ты хочешь услышать? — нахмурился он. — Если спрошу, ответишь разве? — и тут он прав, конечно. — Я столкнулся с тобой в непростые времена, давил на тебя, угрожал. Но чего добился? Твое упрямство разве можно побороть? Я верю тебе. Верю в то, что если ты молчишь о задуманном, значит, на то есть причина. И веская. Думаешь, это меня не бесит? Еще как, но разве я в силах что-то изменить? Что будет от того, что начну кричать, ломать мебель и выпрашивать у тебя ответы? Ничего. Мы лишь снова поругаемся. А если завтра и ты уйдешь? Если я потеряю тебя?
