Верена недоверчиво скривилась. Такие комплименты ей ещё никто не делал. Ещё бы бревном назвал, право слово! Берёза! Это ж надо было догадаться!
К тому же, если в мире и существовали невинные и нежные девы, то к ней это никоим образом не относилось. Характер у Верены – и она это прекрасно сознавала, - был как раз под стать какому-нибудь демону вроде её Альбина – это собственническое её прозвучало в голове непроизвольно, - а не этой нежной белобрысой эльфийской фиалке с влюблёнными глазами-блюдцами…
- Теперь мы будем вместе! – припечатал Лайониэлл. – И только смерть разлучит нас!
А Верена почувствовала, как кто-то – возможно, та самая смерть в чьём-то зеленокожем обличии, - смотрит на них, уж точно собираясь заняться операцией по разлучению.
Чтобы подтвердить свои подозрения, достаточно было просто обернуться. И вправду, у выхода из академии стояла серьёзная и бледная, как вышеупомянутая смерть, Данелия. Верена раньше не представляла, как можно побледнеть, имея зелёную кожу, но, очевидно, в этом мире возможно было абсолютно всё. По крайней мере, у заколдованной дамы всё отлично получилось.
Нападать она не стала. Видно, всё троллье, что было впихнуто в её душу проклятьем, уступило воистину эльфийскому порыву, потому Данелия не добыла свой лук и стрелы и не попыталась избавиться от соперницы сию же секунду, а, стремительно развернувшись на каблуках, умчалась прочь.
Лайониэлл этого, что и следовало ожидать, не заметил. Как большинство мужчин, он особенной чуткостью не обладал, и все эти рассказы о берёзах, как заподозрила Верена, были всего лишь действенным способом запудрить мозги представительнице противоположного пола.
…Ну вот, уже целоваться лезет!
Будь она наивной полуэльфийкой Вереной, может быть, и поверила бы! Прозвала бы демона похотливым чудовищем – наверное, у эльфов так и принято, - сказала бы, что нашла свою истинную любовь, тем более, Эл её вот как нагло выражает.
Но всё-таки она оставалась Верой Алексеевной, женщиной с опытом, пусть и совершенно не любовным. И таких мерзопакостных студентиков, которые на всё готовы, лишь бы только не получить двойку, всегда различала с первых же фраз. Хоть Лайониэлл студентом и не был, но то, с какой готовностью он бросился к своей "единственной и неповторимой", уже вызывало определённые сомнения.
- Ну-ка отошёл! – разгневанно воскликнула она, отталкивая от себя мужские руки. – Немедленно! Соблюдай дистанцию, ты, герой-любовник!
И, чтобы закрепить свои слова вполне определёнными действиями, с силой пихнула Лайониэлла в грудь.
Эльф, оказавшийся не просто худощавым, а ещё и довольно слабосильным, отпихнулся довольно легко, да так, что едва не врезался в берёзу, а теперь смотрел на неё своими огромными оскорблёнными глазами и часто-часто моргал.
- Березонька моя! – воскликнул он. – Разве ты не желаешь воссоединиться со своей любовью?
- Послушай, ты, садовод, - даже не маскируясь, гневно произнесла Верена, - со своей любовью я, может быть, сегодня и воссоединюсь, но то, что ты в этом участия принимать не будешь, неоспоримый факт! Будь добр, отойди-ка от меня на порядочное расстояние и изволь соблюдать дистанцию. Больше чтобы я никаких букетов и прочих знаков внимания не видела.
- Но я же…
- Я – проректор! Уважаемая женщина, второй человек в этой академии – сразу же после ректора! И сотрудничаю не с абы-кем, а с самим духом-хранителем академии!
- Но Альбину же… - капризно начал Лайониэлл. – Ему же позволяется…
- Ему, может быть, и позволяется, - прошипела Верена, - потому что пока некоторые прячутся от шпаги, другие приходят на помощь. И так во всём! А пока ты в минуту любой опасности согласен обнимать только берёзы, будь добр, не лезь ко мне. И больше чтобы я ни одного писка в свою сторону не слышала, иначе уволю. Ты понял?
- Понял, - закивал Эл. – Понял-понял.
- Вот и замечательно.
Верена грозно повернулась на каблуках, досадливо отметила, что сейчас погрузнет в этом болоте, и ещё одну пару туфель можно будет попросту вышвырнуть на свалку, и уверенно зашагала в сторону академии. Умом-то она понимала, что ответила Лайониэллу совершенно не так, как положено бы это сделать средневековой барышне или какой-нибудь полуэльфийке, а отчитала, как своих подчинённых в прошлой жизни, но вернуть время назад было уже невозможно.
Всё-таки, Ален был хорошим менталистом – кто б ещё смог настолько быстро вытащить наружу её потаённые желания и истинный стервозный характер? Верена в последнее время чувствовала себя несколько размякшей, раскисшей, но теперь – была готова молнии глазами метать! И всё происходящее в академии её к этому подталкивало.
Тем не менее, была ещё одна проблема, которую следовало решить немедленно.
…Как Верена и рассчитывала, Данелия далеко не ушла. Она стояла у окна и совершенно по-эльфийски всхлипывала, растирая слёзы по зелёному лицу.
- Предательница! – воскликнула она, покосившись на Верену и на секунду отвлекшись от своего упоенного плача.
- Если тебе это интересно, - произнесла Верена, - то я его послала. И это была не моя инициатива. Меня твой Лайониэлл ни грамма не интересует, - она с опаской покосилась на кинжал в ножнах, прикреплённых к поясу Данелии, но решила, что договорить-то всё равно нужно.
- Нет, - пробормотала Данелия. – Совершенно не интересно. Как ты могла? Ты ведь знала, что я в него влюблена!
- Послушай… - Верена замялась, а потом, рискнув, протянула руку и осторожно опустила её на плечо полутроллихе. – Я пришла к его берёзам только чтобы сказать, что мне неприятны его знаки внимания. Ты веришь?
Данелия выразительно всхлипнула, всем своим видом показывая, что нет.
- Ты ведь знаешь, что можешь вернуться в своё нормальное тело, - попыталась зайти с другой стороны Верена. – И тогда тебя будет ждать нормальная, полноценная жизнь эльфийки. У Сири ведь вышло!
- Потому что Алех, как бы он ни боялся, всё ещё её любит! – обвинительно воскликнула Данелия. – И любил всегда! А я влюблена в Лайониэлла, а он… а он плевать на меня хотел!
И она зашлась ещё более страшным плачем, чем прежде.
Верена вздохнула. Она понимала, что её слова вряд ли будут услышаны и верно истолкованы, но всё равно не собиралась отступать.
- Послушай, - мягко произнесла она, - я понимаю, что тебе не очень приятно сейчас со мной разговаривать, но… Ты любишь Лайониэлла? За что? Он ведь не слишком умный, далеко не благородный, да ещё и сноб. Я ему стала интересна только потому, что вдруг напомнила его берёзку. Да я худших слов от мужчины в жизни не слышала! Он эльф, и потому ты обратила на него внимание. Это инстинкт. Но вокруг множество хороших мужчин! Порядочных и разумных, добрых, с открытым сердцем. И если ты забудешь о Лайониэлле и найдёшь того, кто способен полюбить тебя такой, как ты есть, ты найдёшь своё счастье. Ведь суть не в том, кто мы внешне. Суть в том, кто мы внутри…
