Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
Аукционист так громко ударяет своим молотком, что я подпрыгиваю. Он поправляет очки в форме полумесяца и показывает на мужчину на первом ряду.
– Продано джентльмену справа за пять тысяч пятьсот пятьдесят фунтов. Спасибо, сэр! – Прочистив горло, он поправляет узорчатый галстук-бабочку. – Переходим к лоту номер двадцать восемь.
Зал загудел и снова успокоился.
– Лот двадцать восемь: редкая возможность купить картину одаренной художницы Милли МакКарти.
При упоминании имени моей матери я вся сжимаюсь, но гордость за нее заставляет распрямить спину.
– Мисс МакКарти при жизни продала всего несколько картин. Лоуренс Стивен Лаури признавал ее талант и купил у нее две работы для своей частной коллекции, – объявил ведущий и посмотрел на ожидающие лица участников аукциона. – Итак. Начинаем. Двадцать тысяч фунтов. Есть желающие?
Он показал на человека в конце зала.
– Спасибо, сэр. Я слышу… Да, мэм, двадцать тысяч пятьсот, спасибо.
Он замолчал и повернулся к сидящей рядом с ним женщине с красной от волнения шеей. Она подняла вверх три пальца.
– Тридцать тысяч фунтов, по телефону, – объявил он аудитории. – Будут ли… да, спасибо, здесь у нас сорок тысяч, – он кивнул налево и поднял брови. – Пятьдесят тысяч фунтов.
Мое сердце бешено стучит, подмышки намокли от пота. Я обмахиваю себя каталогом, и годы улетают от меня. Я снова возвращаюсь на луг и смотрю на маму. Ее золотистые волосы убраны назад, зеленые глаза сосредоточенно блестят, а язык застыл в уголке губ. Она водит кистью по холсту. Я прошу ее нарисовать меня. Она говорит мне нет, и я слышу свой негодующий возглас. Тогда она сажает меня на колено и щекочет. Я захожусь смехом, а она зарывается носом в мою шею и говорит, что изобразит меня на картине, но я не должна никому об этом рассказывать. Это будет нашим секретом. В тот день я как никогда остро почувствовала ее любовь ко мне. Помню, как думала, что у меня лучшая мамочка в мире.
Молоток ведущего снова заставляет вздрогнуть, и я резко возвращаюсь в настоящее.
– Продано за сто двадцать пять тысяч фунтов, – кивает он мужчине, все еще стоящему со своей карточкой. – Поздравляю, сэр.
У меня кружится голова, и я хватаюсь за стул передо мной, задевая затылок сидящего человека.
– Простите, – бормочу я и промакиваю лоб салфеткой.
Мне хочется смеяться, плакать, кричать – всем, кто готов меня слушать. Будущее моего сына обеспечено. Джо ловит мой взгляд и улыбается. Он не имеет никакого понятия, что только что произошло, но смотрит на меня и три раза хлопает себя по груди. Слезы застилают мне глаза. Я никогда не смогу быть ему матерью, но я могу быть ему другом. Зеркалю его жест и шепчу: я тоже люблю тебя, сын.
Люди встают со своих мест, стулья царапают пол. Повсюду слышатся разговоры, и толпа начинает редеть. Аукцион закончился, и история многострадальной девушки, которая украла ребенка и пошла с ним к озеру, тоже подходит к концу. Эта девушка никогда не была больной, сумасшедшей или злой, но ей все равно не дали прожить свою жизнь. Я уже слишком стара, чтобы верить в сказки со счастливым концом. Я не вышла замуж за мужчину, которого любила всю жизнь, а мой сын даже не знает, что я его мать. Вот такой конец у моей истории.
Я иду к выходу, где в сиянии солнца стоит Стивен. Он улыбается и поднимает вверх большие пальцы, одними губами спрашивая, в порядке ли я. Получается улыбнуться в ответ и кивнуть. Он протягивает руку, и я беру ее. Он ведет меня по тротуару, его рука обнимает меня, и я понимаю, что наконец счастлива. И этого – достаточно.
Благодарности
Написание книги – это чаще всего долгие одинокие часы за закрытыми дверями в компании чистого листа бумаги. Однако мне очень повезло – у меня замечательная группа поддержки. Я очень обязана моему агенту Энн Уильямс и редактору издательства Headline, Шериз Хоббс. Благодаря им книга настолько хороша, насколько может быть.
Я также хочу поблагодарить свою семью за постоянную поддержку, особенно моего мужа Роба Хьюза и родителей, Одри и Гордона Уоткина. Они всегда с радостью выступают в роли первых читателей рукописи. Также спасибо Кэмерону и Эллен Хьюз за то, что оставляли меня в покое и я смогла закончить книгу.
Чтобы написать «Ключ», я прочитала целый ряд книг по этой интереснейшей теме, но среди них была одна, к которой возвращалась много раз, – «Заключен по показаниям» («Certified and detained») под авторством Дерека МакКарти – описание жизни британской психиатрической лечебницы с 1957 до 1962 г. В тот период Дерек стажировался там как медбрат. Он рассказывает о происходящих событиях откровенно, беспристрастно, с уважением ко всем участникам и даже с юмором. Я очень благодарна Дереку за то, что он терпеливо отвечал на мои вопросы. Не сомневаюсь: то, что я узнала от него, обогатило книгу. Все возможные ошибки я отношу на свой счет.
Наконец, я бы хотела выразить благодарность всем читателям, которые писали мне на Facebook и Twitter. Надеюсь, у меня получилось ответить вам всем. Если кому-то я не ответила, знайте, пожалуйста, что все ваши сообщения прочитаны, и я вам очень благодарна.
Интервью с Кэтрин Хьюз
– Что вдохновило вас на написание этой книги?
– Идея романа «Ключ» основана на реальных событиях. В городе Уиллард, штат Нью-Йорк, клиника для хронических душевнобольных открылась в 1869 году. В 1995 году, когда больницу закрыли окончательно, на запертом чердаке было обнаружено более четырехсот чемоданов. Все они относились к периоду 1910–1960-х годов и принадлежали пациентам, которых обязывали сдавать личные вещи по прибытии в клинику. Средний срок пребывания в клинике составлял тридцать лет. А большинство пациентов не покидали ее до самой смерти. Если вы хотите узнать больше об этой удивительной находке, зайдите на сайт www.willardsuitcases.com
– Клиники Эмбергейт не существует, но есть ли учреждение-прототип?
– Я провела много времени, изучая историю психиатрических лечебниц в Великобритании, и в частности, посетила бывший сумасшедший дом в городе Денби, в Северном Уэльсе. Это впечатляющее здание было окончательно закрыто в августе 1995 года, но даже сейчас, через двадцать с лишним лет, оно продолжает стоять заброшенным, ожидая реконструкции.
После того как в 1845 году был принят акт о сумасшедших домах, каждое графство было обязано предоставить своим умалишенным такой «дом». Это привело к тому, что к концу XIX века было построено более ста двадцати больниц, в которых размещалось более 100 тысяч человек. На строительстве этих величественных зданий не экономили, и к 1950-м годам каждая третья семья отдавала туда одного из своих членов, зачастую по самым сомнительным причинам.
После Акта о психическом здоровье 1959 года разница между психиатрическими заведениями и обычными больницами была нивелирована, чтобы, где это возможно, лечение было добровольным. Но на практике изменений почти не наблюдалось вплоть до 1961 года, когда Энох Пауэлл, тогдашний министр здравоохранения, произнес знаменитую речь, вошедшую в историю под названием «Водонапорная башня», в которой пообещал закрыть большую часть психиатрических лечебниц. Однако из-за отсутствия национальных программ по уходу за такими больными на реализацию его плана ушло еще двадцать пять лет.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
