Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Натали похлопала по стене здания, чтобы привлечь внимание Симоны.
– Пойдем, – сказала она одними губами.
– Я не могу его оставить, – прошептала Симона. Она посмотрела на Натали, а потом обратно в сторону окна, будто Луи мог выйти и присоединиться к ним на балкончике. Ее руки были сжаты в кулаки.
Разговор внутри продолжался: отдаленный, неразличимый, в обычном тоне. Никаких криков или воплей, ничего, свидетельствующего о пререканиях. Почему он до сих пор там?
Натали проговорила уверенным шепотом:
– Мы идем к Кристофу, а затем я пойду в собор Парижской Богоматери. Моя мать, возможно, еще там. А ты подождешь Луи в морге.
Симона прижалась плечами к стене.
– Я чувствую себя кошкой, которую загнали на дерево, – тихо сказала она, потягивая себя за рукава. – Он там, с этой сумасшедшей. Я не знаю, что делать.
– Доверься ему и мне. Нам нужно идти, – сказала Натали, изо всех сил сохраняя голос спокойным. – Сейчас.
Симона поймала взгляд Натали и кивнула.
Они перелезли через ограду балкончика и спрыгнули на тот, что опоясывал здание этажом ниже. Пробежали по нему до ветки дерева, схватившись за нее для баланса, когда скатывались по навесу. Натали была намного выше ростом, так что первой спрыгнула на тротуар и помогла Симоне мягко приземлиться.
– Готова? – Натали ободряюще сжала руку Симоны.
– Готова.
Они бросились бежать так быстро, как только могли.
Кристоф выслушал их историю со своей привычной смесью проницательности и беспокойства, затем спешно отвел девушек в ближайшее отделение полиции. Если отбросить хитрые методы получения ключа Луи, то полиция оценила доказательства. Натали и Симону допросили отдельно, затем поблагодарили и отпустили. Луи был в комнате ожидания.
– Ганьон отправил меня прямо сюда, – сказал он, поднимаясь. Симона чуть не прыгнула в его объятия.
– Я так переживала! – сказала Симона, зарываясь лицом в его плечо. – И готова была стоять на том балконе, пока не уверюсь, что ты в безопасности.
Луи взял ее руки в свои и поцеловал их.
– Все в порядке. Я с ней вежливо побеседовал, пошел наверх, притворившись, что проверяю другую квартиру, и через несколько минут ушел.
Симона снова обняла его.
– Луи Карр, пройдемте к инспектору.
– Я тебя подожду, – сказала Симона, усаживаясь на скамейку.
– Спасибо, Луи, – сказала Натали. – Поверить не могу, что благодарю за это дикое приключение, но все же.
– Детективное агентство Луи Карра к вашим услугам. – Он подмигнул и последовал за офицером в дверь.
Натали повернулась к Симоне, успевшей уже успокоиться.
– Я собираюсь в собор Парижской Богоматери. Спасибо и тебе за то, что ты – настоящая подруга.
Симона послала ей воздушный поцелуй и ухмыльнулась, и Натали ушла.
Собор был в пяти минутах пути, а быстрый шаг Натали привел ее ко входу еще быстрее. Она зашла внутрь через центральную дверь, портал Страшного суда.
Свет лился сквозь витражные окна на деревянные скамьи и колоссальные каменные колонны. Южное окно-роза, через которое пока еще проникали последние лучи вечернего солнца, переливалось всеми цветами радуги. Священника, совершающего богослужение, не было, как не было и толпы прихожан с молитвенниками. Служба уже закончилась. Мама ушла.
Готические арки выстроились в нефе церкви по обе стороны от алтаря, где репетировал маленький хор. Она слышала голоса: мужские и женские, молодые и старые.
Был ли это тот хор, в котором пела Агнес?
Ее душа сжалась от этой мысли.
Натали решила задержаться здесь. Она не так часто приходила в собор, на службу или помолиться, как следовало бы, но сегодня ее тянуло к размышлениям, успокоению, мыслям и заботе о своем духе.
Она зажгла свечу в одной из ниш, у часовни святого Шарля, потому что ее всегда завораживал грозный образ святого Павла, ослепляющего ложного пророка. Задувая спичку, она увидела, как по проходу в ее сторону неторопливо движется невысокий лысый священник.
– Abbé[26], – обратилась она к нему, – у меня есть вопрос об одном святом.
– Oui, mademoiselle?[27] – Он поднял на нее взгляд с вежливым кивком.
– Святой Лон… – Натали пыталась вспомнить имя: что-то необычное и точно не французское. – Лонгин. Как-то так. С мечом.
– А, да! Римский солдат. – Его тонкие губы растянулись в улыбке. – Он пронзил копьем бок Иисуса Христа на кресте, чтобы проверить, мертв ли он. Из раны полились кровь и вода; кровь брызнула в него и исцелила его глазную болезнь. Он обратился в христианство и, как вы знаете, почитается как святой.
«Кровь».
Она вздрогнула.
– Понятно. Спасибо, abbé.
Натали прошла мимо него и дальше по проходу. Она скользнула на скамейку на полпути к алтарю и встала на колени.
Спрятала лицо в ладонях и стала молиться за убитых Темным художником и их близких, ведь у каждой они были в какой-то момент, даже если умерли они одинокими или, как вторая жертва, неопознанными. Она молилась за Себастьена и всех полицейских, кто ее охранял. Она молилась за Селесту, за своих родителей и тетю Бриджит, за Симону, за того мужчину, которого она ошибочно приняла за Темного художника, а потом увидела плачущим по дочери на Пер-Лашез. За Кристофа и месье Патинода, и за Луи, и за гипнотизера с женой, и за монахиню, которая хотела ей помочь. Она молилась за всех, кто коснулся ее жизни за последние несколько месяцев.
Она молилась за Агнес, чей мелодичный голос больше никогда не услышит. Она вспоминала, как они хихикали в классе и делились секретами на школьном дворе. Натали сохранит эти письма навсегда как драгоценность, но не станет перечитывать: это будет очень больно и через год, и через пятьдесят. Но она всегда будет держать их при себе.
Проведя какое-то время глубоко в молитве, она подняла голову. Положив подбородок на сложенные руки, она склонилась вперед на скамейке. Хор допевал псалом, когда Натали услышала шорох позади себя. Она обернулась и увидела женщину с молитвенником в руках, в траурной одежде: черной шляпе с вуалью, черном платье со старомодной траурной брошью; она опустилась на колени.
Натали снова спрятала лицо в ладонях. Она задумалась, кого оплакивает эта женщина, чей локон спрятан внутри этой броши. Она помолилась и за эту женщину, и за душу усопшего, которого она оплакивала.
Хор начал следующий псалом, тихо и в миноре. Было так умиротворяюще находиться в задумчивости здесь, в обители покоя. Натали подумала, что нужно было прийти сюда за утешением еще несколько недель назад. Почему пришлось дойти до такой боли, чтобы начать искать облегчение?
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
